– Это место такое, там есть живая и мертвая вода.
– А… я вспомнила, Асиат рассказывала, когда мы ехали… Ты не бойся, ей уже много легче. А меня Стрия оставила следить, чтобы Милида ничего худого не сделала.
– Так чего же ты здесь?
– Ухожу…
Аморг размышлял. Стрию не обманешь; если она приставила к Асиат персиянку, значит, что-то чует, а если чувствует Стрия, то так и есть.
Но раздумывать было некогда, первые лучи солнца вот-вот покажутся из-за края леса, небо там начало розоветь. Аморг отправился к царю.
Антир тоже вышел из шатра и стоял, но смотрел не на светлеющее небо, а в сторону ойранского стана. Что там все же случилось?
На рассвете стало понятно, что не все в порядке, у ойранцев не заметно обычного движения, когда множество людей встают, кормят лошадей, едят сами… Не слышно и конского ржания. Костры догорели, а новые почему-то не разжигали.
Антир отправил к стану разведку. Вернувшиеся скифы принесли чудные вести: ойранцев там попросту не было! Антир едва не схватился за голову, неужели Дарий его провел и нападет с тыла?! А Скопасис со своими ушел под покровом ночи, пытаясь обойти ойранцев далеко с севера. Что, если он зайдет слишком далеко?
Метнулись по вражескому стану. Там остались одни раненые, больные и совсем немощные. Все так же орали привязанные ослы. Возле потухших костров скифов встретили калеки, в отчаянии протягивая руки и моля о прощении.
– Спроси, где царь с остальными?!
Толмач перевел, что Дарий с войском ушел в обход скифов. Отвечавший старый воин даже прикрыл голову руками, видно ожидая за такой ответ удара. Антир недоверчиво покосился, следы говорили о том, что ойранское войско ушло обратно в сторону Истра. Какой же это обход?
– Куда ушли? В какую сторону?
– Не знаю. Туда, – неопределенно махнул единственной рукой калека.
Вдруг к царю подошел Палий:
– Антир, послушай, что он говорит.
– Кто?
– Вот, поймали одного. Твердит, что был при царе, да заболел, его и бросили вместе с остальными. Он писец, это он писал тебе послание.
– Не врет?
– Нет, я, кажется, видел его там, когда носил твой ответ.
– Ну, и что он говорит?
Писец был измотан незаживающей раной, полученной, видно, еще у Меотиды. Нарыв на ноге воспалился и грозил перекинуться на все тело. Его бы к Стрие, почему-то подумал Антир, но вслух жалеть врага не стал.
– Царь царей увел свое войско к Истру. Ионийцы, построившие переправу, должны ждать ее только шесть раз по столько. – Человек в нелепо болтающейся на нем из-за страшной худобы одежде показал две растопыренные ладони.
Антир кивнул: ясно, шестьдесят дней. А сколько прошло с тех пор, как ойранцы переправились? Писец, видно, понял невысказанный вопрос, ответил:
– Через десять дней мост будет разрушен. Если, конечно, ионийцы выполнят приказ.
– Как идет царь ойранцев?
– Кто? – не понял перс.
– Дарий?
– Не знаю…
На бедолагу было страшно смотреть. Вдруг Антиру пришла мысль, что богу Папаю такой больной в качестве жертвы не нужен, да и не доживет он без помощи. Найдя себе оправдание, царь вдруг повелел Палию:
– Отведи его к Стрие. Скажи, что я велю поставить на ноги, если сможет. И накормите. Он мне нужен.
Палий кивнул, а перс, осознав, что его не собираются убивать, а, наоборот, спасают жизнь, принялся благодарить скифа. Жить хочется даже очень больному человеку, к тому же попавшему в плен. Но Антиру уже не до него, подозвал к себе Аморга:
– К Скопасису, быстро! Сообщи о том, что Дарий ушел на запад, чтобы сарматы не попали к нему в ловушку. Запомни: мост разрушат через десять дней, Скопасис с Дайраной должны обогнать ойранцев, чтобы те не успели переправиться!
Конь нес Аморга на запад вдогонку к Скопасису, а душа его возвращалась обратно в лагерь к Антиру. Там была раненая Асиат. Скорее сообщить сказанное Антиром и вернуться!
Аморг хорошо знал эти места, не раз кочевал здесь, потому помнил каждую балку, каждый перелесок, оставалось только надеяться, что не попадет ни в какую ловушку, устроенную ими же для глупых ойранцев. Однажды чуть так не случилось. Засадная яма была глубока, не заметь скиф ее в последний миг, лежать бы ему на дне до последних мгновений своей тогда уже недолгой жизни! Что недолгой, понял сразу, как только заглянул в яму. На дне, свернув шею, валялись двое ойранцев. Попали, видно, недавно.
Аморг понял, что как ни торопится, а придется объезжать много дальше, чтобы не попасть в такие же ловушки, устроенные сарматами и амазонками только что. Опасно, но скиф все же торопился.
У Скопасиса его встретили с беспокойством. Понимая, что появление посланника от царя не сулит ничего хорошего, Аморг постарался объяснить все без проволочек:
– Ойранцы ушли обратно!
– Куда?! – оторопела Дайрана.
– К Истру! Ночью! Бросив своих раненых!
– Но у них был шум в лагере всю ночь, мы сами слышали!
– Это орали ослы и мулы, а костры жгли оставленные, чтобы обмануть нас. Антир велел догонять их осторожно. Он пока разберется с пленными и сразу следом. К мосту через Истр надо успеть быстро, Дарий спешит, потому что мост разрушат через десять дней.
– Через сколько?
– Через десять.
Скопасис задумался, потом о чем-то тихо спросил Дайрану. Та в ответ помотала головой. Младший царь вдруг повернулся к Аморгу:
– Ты хорошо знаешь эти места?
– Я? Да.
– Нужно обогнать ойранцев и успеть к Истру раньше их. Если мы встретим их там и ударим с двух сторон, то сможем одолеть! Проведешь?
Аморг замотал головой:
– Нет, я к Антиру, мне нужно…
Дайрана вдруг положила ему на руку свою ладонь, Аморг подивился тому, что ладонь теплая. Почему-то всегда казалось, что у амазонок и руки должны быть как мечи, твердые и холодные. Хотя у Асиат ласковые и теплые….
– Аморг, я понимаю, что там Асиат, но среди нас нет тех, кто знает места до Истра, амазонки там не бывали.
– Мне… – смутился парень, – мне же нужно вернуться к Антиру, передать, что я вас нашел…
– К царю мы отправим другого, здесь он дорогу найдет. А вот дальше нас вести некому. Мы, конечно, тоже справимся, не ойранцы. Но будем идти долго, а надо быстро.
Аморгу стало стыдно своего малодушия, он кивнул:
– Только пусть едет осторожно, я сам едва не попал в ваши ловушки.
Скопасис усмехнулся:
– Отправим того, кто их устраивал.
