Чем больше я думала над странными метаморфозами, тем больше понимала, что дело не чисто, вернее, без вмешательства кое?кого не обошлось…
Оказалась права. Вятичу пришлось признать, что Илице помог тот самый старик. Ну ни фига себе! А просто к нам прийти было нельзя?
– Нет, ей тоже нужна помощь.
– Она тоже… наша?
– Ты скоро во всех будешь видеть попаданцев? Нет, она не наша, но ей нужен Тишаня, а еще ей, как и ему, нужен сумасшедший размах. Пусть перепахивают на пару округу.
– И что такого сказал старик Илице, что она подхватила юбки и двинула за тридевять земель искать милого и нас заодно? А еще лучше, признайся, что такого он сказал тебе, что ты вдруг решил вернуться?
Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. Или в лоб. Такой, что не отвертеться и не уйти. Пусть попробует не ответить, я не болванчик, чтобы меня вот так испытывать, не держа в курсе дела! Вятичу не отвертеться.
Вятич уходить от ответа не стал, он просто усмехнулся:
– Сказал, что тебе пора…
– Мне? Мне пора? Куда пора, Вятич, и почему это сказано Илице, а не мне самой?
– Это сказано не Илице, а мне. В качестве передаточного звена я тебе не гожусь?
Я просто рухнула на лавку:
– Что он тебе сказал?!
– Сказал, что тебе пора двигаться дальше. Батый вернулся в Нижнее Поволжье.
У меня перехватило дыхание, мой заклятый, смертельный враг совсем рядом с Русью, а я доила козу в Волково?! Вятич уловил мое состояние безошибочно:
– О, встала на дыбы. Да, Батый снова на Волге, но убивать его ты не пойдешь.
– Нет, пойду, еще как пойду, дорогой! Вот отвезу вас с Федей в Новгород и пойду!
Вятич тут же улегся на лавку, заложив руки за голову:
– Тогда я никуда отсюда не двинусь.
– Силой отвезу.
– Попробуй.
Нет, он не потерял своих способностей, даже ослепнув. Я почувствовала, как ноги сами собой принесли меня на лавку рядом с ним. Конечно, если когда-то со мной легко справлялась Воинтиха, то уж Вятичу это сделать вообще не вопрос.
– Справился, да? Справился? Вятич, миленький, но если сказали, что мне пора, значит, я должна что-то делать!
– Не что-то, Настя, а то, что нужно. Вот этого я боюсь больше всего, что ты начнешь размахивать мечом перед носом у Батыя и попросту погибнешь. Если ты не дашь мне слово, нет, даже поклянешься самостоятельно, без совета не предпринимать ничего, то я действительно не двинусь дальше с места.
Я все поняла, он торчал в Волково сначала, чтобы, отчаявшись из?за трудностей, я бросила все и уехала в нормальную жизнь в Новгород, а потом, чтобы не делала этого, боясь моей самодеятельности. Да уж, у Вятича, помимо трудностей из?за слепоты, немало таковых из?за моего боевого характера.
– Я тебе обещаю, что не полезу на рожон.
– Ты не станешь предпринимать ничего, не посоветовавшись.
– Не стану.
– Федькой поклянись.
Это была самая жестокая клятва, которую он мог с меня потребовать. Поклявшись ребенком, я все выполню.
– Ну?
– Клянусь.
Мы двинулись дальше, но состояние у меня было несколько… эйфорическим, что ли. Как боевая лошадь, заслышавшая звук полковой трубы, я была готова ринуться в бой против Батыя! Сдерживали только Федя и Вятич.
В Новгороде нам обрадовались, но ни Анеи, ни Луши дома не оказалось, они не вернулись. Пока не вернулись – считала я. Вятич не возражал.
Ему снова трудно, уже привыкший к размерам двора и дома, научившийся ловко находить все, что нужно, на ощупь и поэтому двигавшийся без моей помощи, он снова в ней нуждался. К тому же дворня не сразу осознала, что не все можно говорить вслух, не все спрашивать, вести себя осторожней. Вятич замкнулся в себе, и у меня снова начались переживания. Бывали минуты, когда мне казалось, что лучше бы не возвращаться.
Выходом оказался переезд в дом Илицы. Там мы были одни, без множества сочувствующих, но ненужных глаз. Я все же взяла двух женщин и двух холопов, потому что тянуть куда больший, чем в Волково, дом сама не смогла бы. Это очень странно – покупать себе слуг, поэтому, приведя двух парней и женщину с девушкой, я сразу объявила:
– Так! Вы свободны, захотите уйти, можете это сделать, но поживите хотя бы немного, нам нужна ваша помощь.
Ошалевшая от такого заявления челядь топталась с ноги на ногу, не решаясь сделать ни шагу. Пришлось подбодрить:
– Ни уходить, ни оставаться не заставляю. Места в доме всем хватит. Условия два: не мешать Вятичу и не испортить мне Федьку.
Окончательно сбитые с толку слуги предпочли взяться за работу, это привычней.
Жизнь в Новгороде наладилась куда быстрее, чем в Волково, все же здесь привычней, а для любых нехваток существовал богатейший торг.
Через несколько дней пришел человек от князя Александра. Невский, узнав о нашем появлении в Новгороде (интересно, от кого?), приглашал к себе.
Мы поехали. Невский действительно был нам рад.
– А мы ведь думали, что ты погиб.
– Настя выходила.
– Жена у тебя боевая, и сама билась, как добрый дружинник, даже знамя спасла. За что тебе отдельный поклон, не мог поблагодарить, потому как не знал, где ты.
Вятич внимательно слушал, о гибели знаменосца и моем поведении он ничего не знал, это было понятно, мне не до того, да и вспоминать бой, после которого муж остался слепым, тоже не хотелось. Теперь пришлось вспомнить, но сюрпризы нашлись не только для Вятича, и я немало узнала о геройском поведении мужа во время битвы на Чудском озере.
– И ведь все произошло, как вы говорили!
Невский на мгновение задумался, да ус покусал, потом тихо поинтересовался:
– Еще чего знаете?
– Много что, только это нескорый разговор, князь.
– Хорошо, приеду, поговорим. Вы почему не у владыки на дворе? Худо ли там?
– Нет, там все хорошо, просто слишком велик двор, пока все упомнишь, чтобы ходить споро, много времени пройдет…
Князь рассмеялся, но его голубые глаза остались серьезными.
– Александр Ярославич, где Батый?
Голубые глаза глянули на меня твердо, так и есть, я угадала, почему они не смеются!
– Из Европы вернулся, почему-то до конца не пошел. Как бы на нас не повернул.
Я напряглась. Это несколько лет назад я могла повести рать, вынуждая Батыя гоняться за мной, но тогда я была просто знаменем и сидела под крылышком Вятича, а как теперь? Из Вятича воин плохой, из меня без его помощи тоже. Нет, я могла, конечно, биться и делала это вполне прилично вон на льду Чудского озера, но самостоятельно проводить военные операции против Батыя, конечно, не способна. Повести в атаку или снести башку кому-нибудь – это одно, а воевать против всего Батыева войска – совсем другое.
