– Когда думаешь выйти?
– Часа в два, три. Пока темно, нужно подняться на гребень незаметным.
– Может, нам тоже остаться на ночь?
– Вам нужно уже ехать. Не забудь зайти домой завтра. Скажи, что я им позвоню через неделю.
– Не забуду.
– Смотри осторожно, могут следить.
Ненужные вещи и остатки еды были уже в машине. Друзья сели напротив друг друга ещё раз, на столе холодный чайник и пустые чашки со следами заварки.
– Ты запомнил дорогу?
Вар кивнул головой.
– Вам пора ехать, а то будет поздно.
Они вышли на улицу и застегнули куртки. Задрали головы и посмотрели на звездное небо ущелья во всей его красе.
– Вот и луна. Она уменьшается или увеличивается?
– Увеличивается.
Вар и Рэм пожали руки.
– Не навсегда прощаемся.
– Не навсегда. Обязательно увидимся. И скоро. Успокой маму.
– Давай осторожней.
Горошек поцеловала его в щёку. Холодный, белый носик. Он аккуратно сжал её руку.
– Спасибо, ребята. Езжайте осторожно.
Он подождал, пока огни машины не исчезли, и посмотрел на вершину. Спать совсем не хотелось.
Спустя несколько часов в небольшое селение на дне ущелья въехала другая машина и остановилась у одного из тёмных домов. Из машины вышли двое, разминая руки и ноги. Они ехали очень долго, из самого города, избегая посты. Они много раз останавливались в придорожных селеньях в домах, где их ждали, и расспрашивали хозяев, перед тем как ехать дальше. Их принимали везде с готовностью и без лишнего шума.
Приезжие разбудили собак в округе. В некоторых домах зажёгся и погас свет. Громкий лай донёсся до расположенной под горой хижины, где Вар безуспешно пытался уснуть хотя бы на несколько часов. Дверь дома открылась, и приезжих впустили. Немного спустя свет в доме погас, и в селенье стало тихо, как прежде. Как бывает тихо в освещённом светом полной луны маленьком селенье на дне отдалённого ущелья.
Возможно, что эта тишина и мешала Вару заснуть. Глупая мысль. Разумеется, не тишина. Нет другого места на земле, где Вару спится лучше. Звуки и воздух ущелья чрезвычайно ему полезны. Нет, мешали мысли, беспорядочные и настойчивые, не утихающие в возбуждённом мозгу. Он думал о родителях, родном городе, предстоящей дороге, непонятном будущем и ещё о многом другом. В конце концов, потеряв надежду на сон, он встал, оделся и поставил нагреваться чайник, озабоченный проблемой палатки. Он нашёл в хижине только одну – четырёхместную. Куда-то задевалась маленькая, для одиночных восхождений, на которую он рассчитывал. Он вышел на улицу. Не так уж холодно. Внизу можно перетерпеть. Спальник у него тёплый. Обойдусь, не забирать же её у ребят. Когда удастся вернуть? Он обрадовался такой весомой аргументации и продолжил быстрые сборы. Связываться с тяжёлой палаткой не хотелось.
Он выпил чая, убедился, что оставляет хижину в порядке, вытащил наружу рюкзак и закрыл на ключ дверь. Ключ занял привычное место в тайнике. Рюкзак был всё же тяжеловат. Еды много, и кошки напрасно взял – мелькнула мысль. Он обратился лицом к линии гребня на чистом звёздном небе. Луна опять где-то запряталась.
Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и он стал видеть, куда ступают его ноги. Скорости не прибавилось, тропа на гребень довольно крутая, и рюкзак тянул плечи. Он задышал глубоко и через некоторое время снял куртку. Участки замёрзшей земли перемежались с участками жёсткого снега. Подъём не из приятных. Но ему предстояла длинная дорога, многодневная, и это были пока пустяки.
На гребне дул холодный ветерок. Луна освещала округу в полную силу. Впереди белели низовья ущелья. Ему туда. Полно снега. Верховья растворились в темноте. До них очень далеко. Он качал в изумлении головой. Куда он идёт? Дурацкая затея, может, повернуть назад? Пересидеть в хижине? Он скинул рюкзак, набросил на влажные плечи куртку и с удовольствием опорожнился на песчаную поверхность гребня. Назад, наверно, нельзя.
К полудню снег размяк и перестал держать. Попадались чистые участки. По тропе ходили. Но в тенистых местах он проваливался иногда по колено. Порядочно прошёл, пора остановиться отдохнуть. Придётся идти ночью по твёрдому насту и отдыхать днём. Выше снега будет больше. По крайнем мере пока он не выберется из этого ущелья. Не хотелось думать о том, что происходит в следующем.
Он сбросил рюкзак и осмотрелся. Поднял голову вверх. Туда? Высоковато. Зато в стороне от тропы. И Солнце там будет дольше. После небольших раздумий он начал, скользя ногами по сырой земле, подниматься по крутому склону к месту, которое снизу смотрелось как площадка метрах в трёхстах выше тропы.
Когда он наконец добрался до неё, площадка ему очень понравилась. Песчаное дно и отличный вид. Не зря карабкался. Он набрал снега и разжёг примус. Через час, с полным желудком, он расстелился под прикрытием небольшой скалы. Стенки спальника накапливали тепло теряющего силу Солнца.
Проснулся он с тревожным чувством. Несмотря на то, что снилось что-то приятное. Не вспомнить, ускользнуло быстро, как будто вспугнули. Солнце только-только зашло за длинный гребень. Не меньше пять часов проспал. Он раскрыл спальник, приподнялся и резко пригнулся. Внизу на тропе кто-то был. Вар вылез из спальника, надел ботинки, куртку и осторожно высунул голову из-за большого камня.
На тропе стоял человек с рюкзаком на плечах. Стоял будто в раздумье и оглядывался по сторонам. Человек поднял голову и бросил взгляд в сторону Вара. Вар пригнулся, но продолжал следить из-за прикрытия. Человек поправил лямки рюкзака и пошёл по тропе вверх, помогая себе палкой в правой руке. Вар следил за высокой фигурой, пока она не скрылась за перегибом.
Сердце тревожно стучало. Не местный. В горах так не одеваются. Не местный. Рюкзак на нём тоже какой-то странный. Старый? Он вдруг понял, что его растревожило. Левая рука незнакомца. Он уже видел похожую руку, оттопыренную немного в сторону, словно сухая негнущаяся палка. Хозяин той руки исчез так же незаметно, как и появился тогда вместе с братом Золотозубого. Тот самый? Вар был почти в этом уверен. Конечно, догадался, что кто-то есть наверху. Не подал виду. Откуда они знают, что я здесь? В сердце закололо. Нужно быстро убираться отсюда.
Он поспешно собрался и стал думать, что делать. Незнакомец не появлялся на тропе. А должен был уже. Вар не решался идти следом. Подняться наверх на гребень? Если спуститься немного и войти в кулуар, то можно это будет сделать незаметно. Эх, не подумал о бинокле.
В это время на тропе показалась тёмная фигура. Вар не спускал с неё глаз ещё около часа, пока она не скрылась за большим поворотом. В ущелье становилось темно и холодно. Захотелось есть. Он перебрался в небольшую нишу неподалеку и занялся установкой примуса на наклонной поверхности. Не очень удобно, зато огонь не выдаст кому не надо. Он не один в ущелье.
Покончив с едой, Вар выбрался из ниши. Темно, но идти можно. Скоро появится луна. Он решил забраться на гребень в надежде увидеть огонёк Сухорукого и ругал себя за медлительность. Уже, наверно, приготовил свой ужин.
На гребне было ветрено и холодно. Никаких огней в ущелье Вар не увидел, как ни вглядывался. Прячется? Куда он идёт? Пришла спасительная мысль. Тоже выбирается из долины. Беглец, как и я. Мысль принесла такое облегчение, что Вар проверил её про себя несколько раз. Всё правильно. С Горошком и Рэмом всё в порядке. Человек в ущелье не подозревает, что он, Вар, здесь. Не должен. Догадался, что кто- то ещё есть. Наверняка. Заметил мои следы, но не подал виду, гад.
Испуг прошёл. Вар почувствовал холод. Здесь ему долго не просидеть. Он пересёк широкий гребень и стал вглядываться в соседнее ущелье, пытаясь вспомнить, что он знает о нём. Ничего не разглядеть сквозь темноту. Ущелье как ущелье. Самое главное, удастся ли добраться через него к перевалу? Время шло. Время терялось. Преодолевая томительное чувство вызванное нерешительностью и отсутствием плана, он пошёл по гребню, пока идётся.
