женщине с ребенком на руках. Еще двое цеплялись за ее юбку. У меня совершенно не было места, но я впустила ее. Мы отыскали место в коридоре, где она провела всю ночь. Теперь я полностью отдаю себя этому. — Она улыбнулась. — Кстати, Розмари становится лучше. Сара, которая занимается с детьми, много работает с ней.
— Это хорошо, — облегченно вздохнула Бонни. — Я пойду по магазинам, куплю чего-нибудь к обеду. Сегодня моя очередь дежурить.
— Спасибо, ты прекрасный человек, Бонни, и я рада тому, что ты здесь.
Бонни покраснела.
— Спасибо, Вэл. Я чувствую себя здесь, как дома.
В дверь постучали. Вэл спустилась, чтобы посмотреть, кто пришел. У входа стоял полицейский.
— Заходи, Ян. — Вэл провела его на кухню. — Выпей чашку чая.
Вокруг него столпились женщины. Он был очень популярен среди матерей и детей. Он вернул им веру в силу полиции. Многие дети сталкивались с полицией во время драк и скандалов родителей.
— Спасибо. Я ищу Бонни Макфирсон. Есть ли здесь кто-нибудь с таким именем?
Толстая женщина с ужасными зубами неприятно усмехнулась. Она лишь недавно устроилась сюда на работу, но уже успела возненавидеть обитательниц приюта.
— Это, должно быть, так называемая Бонни Тернер. Я знала, что она не такая, как все. Бонни Макфирсон! Здесь хотят тебя видеть!
Бонни парализовало от страха.
— Замолчи, Петси, — рассердилась Вэл. — Иди, Бонни, не бойся. Это Ян, он наш друг. Он не обидит тебя. — Она обняла Бонни, которую била дрожь. — Идем, — и она привела Бонни на кухню.
Ян улыбнулся Бонни.
— Не бойтесь. Я не сообщу о вашем местонахождении. Если хотите, я прослежу, чтобы вашего мужа известили о том, что вы не являетесь больше без вести пропавшей.
Бонни кивнула. Ян покачал головой и продолжил:
— Ну не знаю. Я привык к тому, что своих жен бьют только простолюдины. Но вчера меня вызвали к одному известному комику, не буду называть его имя. — Он сделал глоток чая. — Такого я никогда не видел. Он разгромил, весь дом, а что касается его жены… Я многое видел в своей жизни, но такого…
Женщины слушали, склонив головы, вспоминая то, что пережили. Затем, как обычно, заговорили о детях.
— Не могли бы вы сказать, мой Патрик перестал воровать? — спросила Яна одна из женщин.
— Нам потребуется много времени, чтобы перевоспитать его. Ведь он привык воровать вместе с отцом, а тот всегда поощрял его за это. Неспроста мы говорим Патрику, что это плохо. Придется с ним поработать.
Бонни посмотрела на Вэл.
— Меня тревожит Розмари. Она всегда была такая грубая, а сейчас совсем невыносима.
— Дай ей время. Многие дети, которые сюда приходят, презирают своих матерей. Они только и видели, как их наказывали. — Другие матери закивали. — Посмотри на себя сейчас. Ты перестала пить, поправилась и не принимаешь больше ни одной таблетки успокоительного в день. Вот увидишь, Розмари все поймет.
Бонни была счастлива. Она пообещала себе, что будет читать детям перед сном. Она теперь сожалела о потерянных годах.
Той ночью она взяла Розмари на руки.
— Обещаю тебе, дорогая, что все у нас будет хорошо.
Розмари посмотрела на мать. В ее глазах светилась доброта.
— Я знаю, мамочка. Мне здесь было плохо, но теперь у меня есть друзья, и со мной поговорила Вэл. Она рассказала, что многие матери пьют, принимают таблетки, если живут с такими мужьями, как наш отец.
Бонни обняла ее.
— Никогда больше я не буду пить и принимать транквилизаторы, что бы ни случилось. Я обещаю.
Эльсидер уже спал. Розмари поцеловала мать, впервые за последнее время чувствуя себя счастливой.
Беспокойство Лоры росло с каждым днем. Она пообещала себе, что не будет звонить Энгусу и узнавать, нашел ли он Бонни, но через неделю не выдержала.
— Энгус, я звоню узнать, все ли в порядке у вас с Бонни.
Энгус вздохнул. Он решил, что нет смысла хранить от нее тайну.
— На самом деле, Лора, Бонни сбежала с детьми. Вчера звонила полиция, говорят, что они видели ее. Она жива-здорова, но они не скажут, где она.
— Да? — Последовала долгая пауза. Лора думала. — Что ты собираешься предпринять?
— Я связался с частным детективом. Сейчас он рыскает повсюду. Я обзвонил всех, кого мог. Конечно, у нас все было далеко не так хорошо. Она последние годы пила и пристрастилась к таблеткам, но я люблю ее, и она моя жена. — Энгусу было жаль себя. Он ненавидел одиночество. — Я хочу, чтобы она вернулась.
— Не волнуйся, — посоветовала Лора. — Когда она появится, напомни ей о том, что ее бросил отец. Спроси, хочет ли она, чтобы ее детей ожидала такая же судьба. Она вернется. Бонни совершенно не способна следить за собой. Ты ей нужен.
«А мне нужны твои деньги», — подумала Лора, оглядывая свой роскошный дом.
— Как только найдешь ее, я прилечу с отцом Джоном. Он прибавит ей здравого смысла.
Пока Бонни находилась в приюте, у лорда Макфирсона случился сердечный приступ, и он умер через несколько часов, оставив Энгусу огромное наследство. Средства массовой информации усердно комментировали эту новость. Фотографии наследника были везде. Казалось, его пристальный взгляд следит за Бонни с экрана телевизора и страниц газет.
— Да, Салли, держаться в стороне от дома — труднее, чем вернуться.
Салли обняла ее.
— Я буду держать тебя, если ты попытаешься вернуться. Идем. И помни: брак — это висячий замок, если ты замужем за плохим человеком.
Бонни засмеялась.
— Ладно, ладно. Я предупрежу тебя, если захочу уйти.
Она не признавалась в том, что ее давно тянуло уйти. Жилось тяжело. Многие женщины ссорились между собой, дети дрались. Негде было уединиться и не было денег.
Прошло несколько месяцев, когда детективы Энгуса обнаружили маленьких девочку и мальчика, идущих в школу и державшихся за руки. Они выглядели абсолютно так, как и те, которых они искали. Детективы доложили о «находке». Через полчаса Энгус был у школы. Он попросил отвести его к директору, похожему на запуганную мышь.
— О, знаете, у нас столько хлопот, — сказал тот, — часто отцы детей из приюта напиваются и ругаются.
Энгус же был само очарование.
— Я только хочу спросить детей, хотят ли они пойти со мной домой.
— Хорошо, — ответил директор, сраженный манерами Энгуса. — Их сейчас приведут.
Розмари настороженно, слегка испуганно смотрела на отца.
— Папа, я очень хочу домой, но маме сейчас намного лучше. Я люблю ее и не хочу, чтобы она опять изменилась.
Эльсидер в нерешительности стоял у двери.
— Я думаю, что останусь с мамой, если ты не против, — тихо сказал он.
Энгус протянул руку.
— Пожалуйста, Эльсидер, давай поедем домой ненадолго. Я обещаю, что завтра отвезу тебя к маме,
