если тебе этого захочется. К тому же я попрошу ее вернуться домой. Обещаю, что я буду хорошим папочкой.
— Ты обещаешь, что больше не будешь бить ее? — серьезно спросил мальчик.
— Обещаю.
— И ты обещаешь, что маме не будет больше так плохо, как раньше? — спросила Розмари. — Она сейчас так хорошо выглядит.
— Она будет еще лучше выглядеть, когда мы вместе устроим праздник.
— Праздник? — Розмари заинтересовалась. — Куда мы едем?
— Пусть мама выберет, — сказал Энгус.
Он вывел детей из школы. Энгус видел, как Эльсидер замялся перед машиной.
— А по дороге домой мы заедем в магазин игрушек, — радостно объявил Энгус.
— Ох ты! — мальчик прыгнул в машину. — Как здорово!
Бонни была на кухне, когда дети прибежали из школы.
— Где Розмари и Эльсидер? — спросила она.
— Не знаем.
Бонни побежала к телефону. Голос директора был холоден.
— Лорд Макфирсон забрал своих детей, — сказал он.
Бонни расплакалась.
— Почему он не остановил Энгуса? — спросила она Салли.
— Мало кто сочувствует нам. Большинство думает, что мы все это заслужили. Тот, кто не знает, что такое жестокое отношение, думает, что мы жалуемся просто так… без всяких оснований. И директор такой же. Он не хочет знать, что моего Лэрри били каждый день. Он возмущается из-за того, что Лэрри теперь со всеми дерется и думает, что мы ленивые проститутки. Это все потому, что наши дети ходят в потрепанной одежде и у них бывают вши. Боже мой, он хочет, чтобы мы отсюда убрались.
Бонни трясло, она плакала. Сэл обняла ее.
— Что ты собираешься делать?
— Не знаю. Мне давно не было так хорошо, как здесь. Здесь мы с Розмари узнали друг друга. Эльсидер играл с друзьями, и только здесь он научился смеяться. Мне нужно поговорить с Валери. Она скоро вернется из суда.
Энгус в тот день тоже был в суде. Руперт хорошенько проинструктировался у верховного адвоката.
— Мой клиент хочет взять детей под свою личную опеку. Как вы видите из показаний врача, его жена пьет так много, что превратилась в алкоголичку и пристрастилась к транквилизаторам. Я не сомневаюсь, что суд согласится с тем, что она не может быть хорошей матерью.
Судья посмотрел на Энгуса. «Боже мой, — подумал он. — Это сын старого Александра. Какой же изверг был его отец!»
— Хорошо, — сказал судья, — я не люблю, когда подают прошения, но ваша жена может прийти сюда до суда или после, если ей покажется, что решение несправедливо. Суд решает вопрос в пользу истца.
— Не могу поверить, что сын Александра женился на алкоголичке, — сказал он, снимая мантию.
— Не знаю, что происходит в наши дни, — сказал клерк, — многие женщины бегут от своих мужей. Это неправильно.
Старый судья покачал головой.
— А в наши дни…
Они продолжали сетовать о том, что уже давно прошло.
Петси, вольнонаемная рабочая с ужасными зубами, радовалась слезам Бонни. «Поделом ей, — думала она. — Эта богатая сука из золотой клетки все это заслужила». Несколько дней назад Бонни посмела ей возразить. Все женщины слушали, как Петси говорила о том, что их проблемы не имеют ничего общего с насилием мужчин, а лежат в основе капиталистического общества.
— Джо бил тебя, — сказала она Салли, — потому что занимался нудной бессмысленной работой. Он терпеть не мог свою работу. Он занимал деньги и топил свои несчастья в выпивке.
Она протянула слово «несчастья». Бонни не нравилась Петси и ее политика. Она слушала, как Петси все это объясняет.
Салли была поражена услышанным.
— Да, наверное, ты права, — осторожно сказал она.
Бонни не выдержала. Она резко вступила в разговор.
— Но Энгусу не нужны деньги — он мультимиллионер. И бил он меня не потому, что не любил свою работу. Пьет он оттого, что ему нравится находить в пьянстве оправдание своим поступкам. — Она посмотрела на Петси. — Энгус такой жестокий потому, что он образцом поведения считает своего отца. Но и это не оправдание. Он должен отвечать за свои поступки, также как и Джо за то, что избивает Салли. Ты не можешь сказать, что утомительная работа или нехватка денег — причина для того, чтобы быть жестоким по отношению к жене. Если бы это было так, каждый безработный и бездомный бил бы свою жену и детей.
Все женщины согласились с Бонни. Петси покраснела и бросила злой взгляд на Бонни.
— Богатым женщинам типа тебя здесь нечего делать. Ты занимаешь место какой-нибудь несчастной, которой некуда деться.
Бонни посмотрела на нее. До прихода сюда такое замечание потрясло бы ее. Но прожив здесь несколько месяцев, она изменилась.
— Ты не понимаешь этого, — сказала она, — любая женщина, будучи замужем за жестоким человеком, нуждается в помощи. Их мужья не дают им жить. У меня не больше денег, чем у Салли или у кого-нибудь другого здесь. Мы все в одной лодке. Энгус не многим отличается от Джо. В таком приюте ты возвращаешь уважение к себе. И теперь впервые в жизни я знаю, кто я. — Она засмеялась. — И самое прекрасное — то, что мне это нравится. Спасибо Салли, Вал, всем за то, что здесь я так много узнала о себе и своих детях.
А сейчас Петси была отомщена, она смотрела, как плачет Бонни.
Вэл, вернувшись из суда, вошла в комнату. Ее лицо было напряжено: был трудный процесс. Была сделана очередная попытка упрятать ее за решетку. На этот раз из-за того, что она укрыла мать и ее троих детей, несмотря на решение суда, вопреки тому факту, что муж был приговорен за убийство.
— Виновна, — объявила всем Вэл. — Мне нужно найти пять тысяч фунтов на адвокатов, другие расходы и уплату штрафов. — Она вздохнула. — К счастью, у меня есть друзья, они помогут, а иначе — девять месяцев тюрьмы. — Она нахмурилась. — Такой приговор — ужасная несправедливость.
Она вдруг заметила Бонни, которая стояла позади всех, подошла к ней.
— Ну, Бонни, Энгус уже, наверное, подал документы на опеку и может официально держать детей у себя. А ты не сможешь забрать их у него.
— Я тоже так думаю. Мне придется уехать с ними из Англии. Я не могу больше здесь оставаться. Он найдет меня везде. Вэл, можно мне позвонить от тебя Мици? Я знаю, что это дорого, но, может быть, она что-нибудь придумает. Америка велика.
Вэл засмеялась.
— В Америке много приютов. Может, попадешь в какой-нибудь, похожий, на наш.
Бонни вытерла глаза.
— Мне нужно будет вернуться и никуда не показываться. Может, Мици поможет мне.
Вэл пожала ей руку.
— Знаешь, Бонни, ты молодец. Я никогда не думала, что ты здесь останешься. Что заставило тебя отказаться от Энгуса?
Бонни задумалась.
— Я думаю, твои слова. Когда ты сказала, что мне не стоит винить себя за уход отца. Это открыло
