взглядом. После этого дорога повела их на юг, вдоль равнины Скарьи, которую орки запомнили как скудную, неплодородную землю. Со времен великого приключения Раммара и Бальбока здесь, впрочем, кое-что изменилось.
После того, как проклятие Тиргас Лана было снято и лес Тровны перестал быть оплотом темной жуткой силы, на равнину Скарьи вернулась жизнь. Местность теперь покрывал кустарник и желто-зеленая трава, над всем этим стайками летали птицы. Кое-где выросли поселения: колонисты из восточных приграничных городов, пришедшие на запад в поисках счастья и лучшей доли, поселились здесь и стали крестьянами, ремесленниками или трактирщиками.
— Пока что здесь земля еще дикая… Неукрощенная земля, — пояснил посол, — но когда Землемирье объединится под одной правящей дланью, дороги соединят города и крупнейшие поселения империи. И настанет время мирного сосуществования, — как по писаному вещал человек. — Расцветут торговля и цивилизация, и все станет почти как во времена эльфийских королей.
— Ах, — произнес Бальбок, на которого это не произвело никакого впечатления, — до чего скучно…
Остаток пути прошел без происшествий, не считая яростной драки в одном трактире на западном краю Тровны. Зажиточный путешественник из Андарила принял Раммара по ошибке за пещерного тролля и хотел нанять его, чтобы тот нес багаж. Драка, в которую это вылилось, закончилась для путешественника переломом обеих рук, и он смело мог считать себя везунчиком, поскольку посол короля Корвина подействовал на братьев-орков в качестве ограничителя гнева.
Через лес Тровны, не имевший более ничего общего с той темной грозной вековечной чащобой, через которую продирались орки всего лишь год назад, теперь вели дороги древнего эльфийского царства, появившиеся из-под мха и лиан, обрамленные зеленеющими рощами и яркими цветами, источающими пьянящий аромат — по крайней мере, для обоняния человека. Путники наконец достигли Тиргас Лана.
Город — некогда эльфийский — тоже изменился.
Стены и башни, внезапно вырастающие среди зеленого буйства леса и вздымавшиеся высоко в небо, были залиты солнечным светом. Мрамор и алебастр обрели былое великолепие, ничто не напоминало больше о вездесущей саже, ранее покрывавшей город.
За крепостными стенами были разбиты палатки и построены хижины. После того, как по Землемирью пожаром разнеслась новость о том, что в Тиргас Лане появился новый король, сюда пришло много людей, в основном беженцев с востока, которым надоели вечные войны тамошних вельмож и которые жаждали мира. Древняя столица королей была такой притягательной, что переселенцев становилось все больше, и стены Тиргас Лана не могли больше вместить всех желающих.
Куда бы ни бросили взгляд Бальбок и Раммар, они видели людей, преисполненных надежды. Нельзя было отрицать, что из некогда забытого эльфийского города получилось то, что принято называть крупным центром.
Ясное дело, оркам город был отвратителен.
— Честно говоря, Раммар, — прошептал Бальбок на ухо брату, когда они входили в главные ворота, — раньше мне здесь нравилось больше. Стены были черными, ломкими, в каждом углу воняло гнилью и разложением. Но теперь…
— Ты прав, — ворчливо согласился с ним Раммар. — С тех пор как здесь стали командовать эти жалкие людишки, город кое-что потерял. Какие же эти молочномордые все-таки скучные.
Как и много раз прежде, когда путники проходили заставу, посол назвал соответствующий пароль. Все как обычно, но неожиданно, к ужасу Раммара и Бальбока, на этот раз на лицах стражников не отразилось недоверие, а странное удивление засветилось в глазах людей при виде обоих орков.
— Это они? — Раммар услышал, как один из солдат прошептал это на ухо своему товарищу.
— Наверняка, — ответил второй. — Один высокий и худой, второй — низенький и крепкий. Это Бальбок и Раммар, спасители короны…
Спасители короны!
Раммар сплюнул и одарил стражников исполненным ненависти взглядом, а затем они продолжили свой путь, вдоль главной улицы Тиргас Лана к большой цитадели, которая не так давно стала ареной драматичной борьбы между светом и тьмой. Жаль только, орки оказались в то время не на той стороне… Тогда они сражались за светлых.
Возвращение в Тиргас Лан пробуждало воспоминания, и обоим братьям казалось, что они только недавно покинули этот город, некогда построенный эльфами. Конечно, тогда улицы и улочки были не такими оживленными; зато сейчас их прямо распирало от людей самого разного происхождения, в самых разных одеждах, и казалось, они стекаются в королевскую столицу со всех концов света. Здесь купцы громко расхваливали свои товары, там перед таверной сидели постояльцы; чуть дальше устроили ярмарку, а там горшечники и столяры предлагали свои услуги.
— Скажи-ка, Раммар, — проворчал Бальбок, — ты знал, что молочнолицые отличаются друг от друга по цвету?
— Нет, — раздраженно ответил Раммар.
— Не только их скальпы, но и мех на лицах бывает то темным, то светлым… — бормотал Бальбок.
— Не считая того, что у многих из них на лице вообще нет меха, — добавил Раммар, — а некоторые, очевидно, уже потеряли где-то свои скальпы, но, несмотря на это, бродят себе, живехонькие.
— …цвет их шкуры тоже очень разный, — продолжал Бальбок, — то бескровный и бледный, то грязный, то совершенно обугленный, то болезненно-желтый.
Раммар вздохнул.
— Их теперь даже не обругаешь молочнолицыми…
Они приближались к цитадели. И большой купол возвышался над морем крыш. Тиргас Лан был в равной мере городом и крепостью, в древние времена воздвигнутой для того, чтобы быть центром огромной империи, занимавшей весь
На лица стражей цитадели приклеилось то же невысказанное удивление, из-за которого Раммар готов был раздавить их на месте. Можно ли вообразить большее унижение для орка, чем когда люди смотрят на него с восхищением? Конечно, Раммару не понравилось бы, если бы стражники смотрели на них свысока. Единственно приемлемым чувством, которое следовало испытывать человеку при виде орка, был страх.
— Что такое? — рявкнул Раммар на стражника. — Вы не собираетесь хотя бы
— Нет нужды, — успокаивающе произнес королевский посол. — Ни Тиргас Лану, ни королю нет нужды опасаться добрых друзей.
— Добрых друзей? — заревел Раммар. — Кто это, клянусь вонючими внутренностями Торги, осмелился утверждать, что мы друзья? Сейчас я тебе затолкаю дружбу прямо в глотку, ты, отвратительный молочнолицый…
В большом холле не было и следа былого мрака, помещение украшали знамена всех городов, присоединившихся к новой империи. Идти здесь было для обоих орков подобно наказанию: стражи в зеленых мундирах и серебряных кольчугах, в цветах Тиргас Лана, салютовали оружием, когда орки проходили мимо.
Королевский посол наслаждался церемонией, и Раммар еще мог это понять; людям — как и эльфам, и карликам — иногда нравилась такая суета. Но того, что Бальбок ухмылялся при этом, словно кастрированный луговой тролль, Раммар понять просто не мог!
— Прекрати искажать свою рожу,
— Тогда чего ж ты растягиваешь свою пасть в улыбке?
— Потому что мне невольно пришло в голову наше последнее посещение этого зала. Ты помнишь? Здесь я обработал черепушку Грайшака подсвечником высотой в орочий рост…
