Аланна шла впереди в своем белом наряде, светившемся в лесном полумраке. Раммар и Бальбок нерешительно плелись за ней, Корвин замыкал арьергард. Мельком взглянув на охотника за головами, Раммар заметил, что тот нервничает. Меч свой Корвин не вложил в ножны, и недоверчиво оглядывался вокруг при каждом шорохе.
А шорохов в Тровне было много.
Поначалу слышались только крики птиц, но чем глубже путешественники забирались в чащу и чем темнее становилось, тем более жуткие и непривычные звуки раздавались вокруг: глухое рычание, издаваемое, вполне возможно, каким-нибудь крупным хищником, затем резкий крик жертвы, то вдруг — пронзительный визг, пробравший орков до костей, то хихиканье, блуждающее меж деревьями. Ко всему этому прибавлялись звуки, издаваемые собственно лесом: немолчное шуршание и поскрипывание, напоминавшее о том, что деревья — существа живые. Оба орка прямо возненавидели этот лес. Не то чтобы им не нравились темные, затхлые места, но от этого леса у любого уважающего себя чудища должны были поползти по спине мурашки.
— Мне это не нравится, Раммар, — высказал Бальбок свои ощущения, неохотно переставляя ноги.
— Знаю, брат. Мне это тоже не нравится.
— Что у вас там? — с ухмылкой поинтересовался Корвин, хотя в его взгляде тоже поселился страх. Охотник за головами понял их, хотя они и разговаривали по-орочьи. — Здесь же влажно, темно, воняет гнилью — вы должны чувствовать себя как дома.
—
— Сделали эльфы? — рассмеялся Корвин и снова высказал свое личное убеждение: — Ты выдумываешь. Это такой же лес, как и все остальные.
— Орк прав, — сказала Аланна, остановившаяся, чтобы дождаться спутников. — В давние времена, еще до Второй войны, равнина Скарии простиралась до самого моря. Лес возник позже — как укрепление, созданное с целью отделить Империю эльфов от всего остального мира, а также для того, чтобы скрыть Тиргас Лан, древний город королей.
— Это что же, — удивленно спросил Корвин, — вы приказали — и вырос целый лес?
— Не обычный лес, — напомнила ему Аланна. — Тровна — отверженная земля. Над ней тяготеет проклятие, которое должно отгонять преступников и грабителей — таких же преступников и грабителей, как мы.
— Да, — согласился Корвин. — Но, в отличие от каких-то там приблудных грабителей и преступников, мы знаем дорогу.
— Это ничего не меняет в наших намерениях, — пояснила Аланна. Она снова повернулась и отыскала тропинку между двумя близко стоящими, заросшими лианами и мхом деревьями.
Раммар и Бальбок с ужасом поняли, что в Тровне все было больше обычного. Листья гигантских папоротников образовывали над головами второй купол, а некоторые грибы были размером им до бедра. Орки надеялись, что подобный гигантизм не коснется здешних животных. Слишком хорошо они помнили встречу с гигантским пауком.
Тропа вилась по лесу, и вскоре стемнело настолько, что не видно было даже на десять
Наконец лианы сплелись настолько тесно, что идти дальше стало невозможно. Корвин хотел прорубить путь мечом, но Аланна удержала его.
— Лес должен открыть дорогу сам, — сказала она. — Будет лучше подождать до утра.
Поскольку все устали от длительного перехода, никто не возражал. Оркам пришлось смириться с тем, что охотник за головами сплел из лиан веревку и привязал их к дереву. Сам Корвин сел с эльфийкой неподалеку, где они, насколько мог слышать Раммар, и перешептывались до поздней ночи. Орк не понимал, что они говорят, но чувствовал, что прав в своем предположении. Между охотником за головами и эльфийкой была эта ужасная вещь, которой не бывает между орками, а среди людей она постоянно приводит к неприятностям…
В какой-то момент он провалился в беспокойный сон, и его все время мучили кошмары. В них он снова видел себя и Бальбока в крепости Рурака. Они висели на потолке вниз головой, а колдун стоял перед ними с искаженным от ярости лицом. Он обвинял их в том, что они предали его, и предрекал им жуткую смерть, а в следующий миг с магом произошло ужасное превращение. И без того тонкая кожа его лица лопнула, под ней открылась гнилая плоть. Глазные яблоки превратились в кашеобразную слизь, которая тут же закапала из глазниц, и Рурак разразился таким отвратительным смехом, что Раммар в ужасе закричал.
Собственный крик пробудил его ото сна.
Он обнаружил себя на небольшой полянке. К его огромному удивлению, он оказался привязанным к дереву, а рядом был Бальбок. Рурака и близко не было, зато Раммар увидел удивленные лица Корвина и Аланны.
— Что за крики, толстяк? — набросился на него охотник за головами. — Хочешь натравить на нас всех существ этого проклятого леса?
— У тебя был кошмар? — с понимающей улыбкой поинтересовалась Аланна, и внезапно Раммар понял, что она рассказала им о лесе Тровны далеко не все.
— Чепуха! — солгал он, невольно качая своей бесформенной головой. — Мы, орки, как правило, так утром и просыпаемся, когда особенно хорошо поспим.
— Правда? — У Бальбока вытянулось лицо. — Так, значит, я никогда в жизни хорошо не спал…
— Сделайте одолжение, избавьте меня от своей болтовни, — проворчал Корвин, развязывая путы. — Аланна говорит, что нам предстоит долгий путь. Пора выступать.
— Выступать? Куда? — зевнул Раммар. — Признайся, эльфийка: мы потерялись в этом
— Ах, вот как? — ответила Аланна. — А ты оглядывался по сторонам?
Раммар поднял голову — и к своему безграничному удивлению увидел, что за ночь полянка изменилась. Лианы исчезли, а деревья, похоже, не только расступились, но и казались не такими угрожающими, как раньше. И, словно приглашение, то тут, то там сквозь густой лиственный покров падали теплые лучики света.
— Как… как это возможно? — удивленно спросил Раммар. Бальбок тоже таращил глаза.
— Я же говорила: лес откроет дорогу. Нужно только дать ему достаточно времени.
— Но как?.. — спросил Раммар, чтобы самому себе раздраженно ответить: — Эльфийское колдовство.
Аланна усмехнулась.
— Для вас, орков, все, что не движется, — мертвое, не так ли?
— И не только это, — подтвердил, кивая головой, Бальбок. — А также то, что не дерется, не пьет и не нападает из-за угла, по-настоящему не живет.
— Для кого как, — проворчал Корвин.
— Помолчи, — проворчал Раммар.
— Лес — живой, — продолжала Аланна, не обращая внимания на слова Бальбока, — и он был пробужден к жизни только по одной причине: чтобы скрыть то, что не должно быть обнаружено. Смысл его существования заключается в том, чтобы держать подальше непрошеных гостей и преграждать им путь, заботясь о том, чтобы они никогда не нашли того, что скрыто. Только одну, ту, что знает дорогу, пропустит он, как это было предсказано Видящим Фаравином.
— Тебя, — предположил Раммар.
— Так и есть. Я знаю путь, а лес знает меня, поэтому он беспрепятственно пропускает нас. Теперь ты понимаешь, почему за ночь исчезли лианы?
Раммар и Бальбок недоверчиво переглянулись.
— Да, — ответили они в один голос. — Эльфийское колдовство!
Аланна вздохнула и отвернулась…
