Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)

Мой босс носит сегодня свой серый галстук. Значит, сегодня, должно быть, вторник.

Мой босс кладет лист бумаги на мой стол и спрашивает, не ищу ли я что-нибудь. Эта бумага была оставлена в копировальном аппарате, говорит он, и начинает читать:

Первое правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.

Его глаза двигаются от края до края листа, и он хихикает.

Второе правило бойцовского клуба — ты не говоришь о бойцовском клубе.

Слова Тайлера слетают с губ моего босса. Мистер Босс со своим кризисом среднего возраста. С фотографией своей семьи на рабочем столе. Со своими мечтами о раннем выходе на пенсию и зимах, проведённых в трейлерном парке в какой-нибудь аризонской пустыне. Мой босс со своими накрахмаленными рубашками и посещениями парикмахера каждый вторник после ленча.

Он смотрит на меня и говорит: я надеюсь, это не твоё.

Я — Закипающая Кровь Джо.

Тайлер попросил меня напечатать правила бойцовского клуба и сделать для него десять копий. Не девять. Не одиннадцать. Тайлер сказал, десять.

У меня по-прежнему бессонница, и я не помню, чтобы спал в последние трое суток.

Это, наверное, оригинал. Я сделал десять копий и забыл оригинал.

Блики копира бьют в лицо как фотовспышки репортеров. Бессонница отдаляет тебя от всего вокруг. Копия копии копии. Ты не можешь дотронуться ни до чего, и ничто не трогает тебя.

Мой босс читает:

Четвёртое[72] правило бойцовского клуба — бои идут только один на один.

Ни один из нас не моргает.

Мой босс читает:

Только один бой за раз.

Я не спал три дня. Если, конечно, я не сплю сейчас.

Мой босс трясёт бумагой у меня под носом. Что скажешь об этом, говорит он. Это что, какая-то игра, в которую я играю в рабочее время? Мне платят за моё полное внимание, а не за то, чтобы я тратил время на военные игры. Мне платят не за то, что я загружал копировальные аппараты.

Что скажешь? Он трясет бумагой у меня под носом. Что я думаю, спрашивает он, как должен он поступить с работником, который проводит время компании в каком-то фантастическом мире? Если бы я был на его месте, что бы я делал?

Что бы я делал?

Дыра в моей щеке. Чёрно-синие круги под моими глазами. Воспалённый красный шрам поцелуя Тайлера на моей руке. Копия копии копии.

Размышления.

Зачем Тайлеру десять копий правил бойцовского клуба?

Индусская корова.

Что бы я делал, говорю я, так это я был бы очень осторожен. Думал бы, с кем я говорю об этой бумаге.

Я говорю, похоже, что это написал какой-то опасный психопат-убийца. Этот ненормальный шизофреник может шагнуть за край в любой момент. Прямо посреди рабочего дня. Может ходить из офиса в офис с полуавтоматическим карабином «Armalite AR-180», перезаряжаемым газом.

Мой босс просто смотрит на меня.

Может быть, говорю я, этот парень каждую ночь сидит дома с напильником, распиливая накрест кончик каждой пули. И когда он придёт на работу как-то утром и всадит пулю в своего придирающегося, никчемного, мелочного, хныкающего, подлизывающегося, трусливого босса, эта пуля развалится по надпиленным бороздкам и откроется в теле как цветок пули дум-дум, чтобы выбросить комок твоих кишок сквозь хребет.

Представьте вашу брюшную чакру открывающейся в замедленном взрыве кишок, как связок сосисок.

Мой босс убирает бумагу из-под моего носа.

Давай, говорю я, прочти ещё.

Нет, правда, говорю я, звучит здорово. Творение по-настоящему больного ума.

И улыбаюсь.

Края дыры в моей щеке напоминают анус, и они того же чёрно-голубого цвета, что и собачьи дёсны. Кожа, натянутая на моих опухших скулах, выглядит лакированной.

Мой босс просто смотрит на меня.

Давай я тебе помогу, говорю я.

Я говорю, четвёртое правило бойцовского клуба — только один бой за раз.

Мой босс смотрит в правила и потом на меня.

Я говорю, пятое правило — никаких рубашек, никакой обуви.

Мой босс смотрит в правила и потом на меня.

Может быть, говорю я, этот чокнутый идиот воспользуется карабином «Eagle Apache», потому что у него в магазине тридцать патронов, и он весит всего девять фунтов. У «Armalite» магазин всего на пять патронов. С тридцатью патронами наш ненормальный герой может пройти вдоль всего стола красного дерева и застрелить всех вице-президентов, да ещё и на директоров останется.

Слова Тайлера слетают с моих губ. А я был таким хорошим парнем.

Я просто смотрю на моего босса. У моего босса голубые, бледно-васильковые голубые глаза.

Полуавтоматический карабин «J&R68» тоже на тридцать патронов, но весит всего семь фунтов.

Мой босс просто смотрит на меня.

Это страшно, говорю я. Может быть, это кто-то, кого ты знаешь годы. Может быть, этот парень знает о тебе всё. Где ты живёшь, где работает твоя жена, и в какую школу ходят твои дети.

Это утомительно, и, как ни странно, — очень очень скучно.

И зачем Тайлеру десять копий правил бойцовского клуба?

Что мне не нужно говорить, так это что я знаю о кожаных салонах, вызывающих выкидыши. Я знаю о прокладках тормозов, которые выглядят достаточно хорошо, чтобы убедить агента по закупкам, но отказывают после двух тысяч миль. Я знаю о реостате системы кондиционирования воздуха, который нагревается так, что поджигает карты в бардачке. Я знаю, сколько людей сгорело заживо из-за проброса в топливном инжекторе. Я видел людей, у которых ноги были отрублены ниже колен взорвавшимися турбинами наддува, лопасти которых пробивали противопожарную перегородку и влетали в пассажирский салон. Я был там, на месте аварий, и я видел сгоревшие автомобили, и читал отчеты, где «причина аварии» была обозначена как «неизвестна».

Нет, говорю я, бумага не моя.

Я беру бумагу двумя пальцами и выдергиваю из его руки. Должно быть, край бумаги порезал его большой палец, потому что рука взлетает и с широко открытыми глазами он суёт палец в рот. Я комкаю бумагу и выбрасываю в мусорную корзину у стола.

Может быть, говорю я, ты не будешь тащить ко мне весь мусор, который подбираешь?

Глава 13

В ВОСКРЕСЕНЬЕ ВЕЧЕРОМ Я ИДУ В «ОСТАЁМСЯ МУЖЧИНАМИ вместе». Подвал в церкви Троицы почти пуст. Только Большой Боб, и я вхожу. Каждая моя мышца изранена внутри и снаружи, но моё сердце ещё бьется, и мысли кружатся ураганом в голове.

Это бессонница. Всю ночь мысли кружатся в голове.

Всю ночь думаешь: я сплю? я спал?

Ко всему ещё и руки Большого Боба выступают из футболки, перекатываясь мышцами, такими твёрдыми, что кожа блестит. Большой Боб улыбается, он рад меня видеть.