– На бутылку французского коньяка, – с ходу предложил я.
– Какого? – уточнил Липатов.
– «Хеннесси Икс-О».
– Почему «Хэннесси»?
– Ладно, пусть будет «Хайн Антик».
– Это уж слишком… Пусть будет «Хэннесси».
– «Икс-О»?
– Да, «Икс-О». Согласен.
– Отлично! Давайте номер мобильного телефона Марины.
Липатов, несколько поколебавшись, все же потянулся за своим мобильником.
– Записывайте.
Глава 11
Вечером я позвонил Марине и сказал голосом, не терпящим возражений:
– Марина, добрый вечер! Это Мечислав. Только не спрашивайте, как мне удалось заполучить номер вашего телефона. Я надеюсь, что наш разговор останется между нами, в противном случае Владимир меня непременно убьет. Так вот: Володя сейчас переживает очень сложный период жизни, ему очень плохо и очень одиноко. И он страшно раскаивается в своих словах. Вы нужны ему. Извините за беспокойство. Спокойной ночи!
Так и не дав Марине сказать ни слова, я дал отбой. Мой номер у нее наверняка определился, но перезванивать она не стала. Значит, все в порядке.
Следующим утром, часов около двенадцати, я позвонил Липатову. Услышав его бодрый голос, я с едва скрываемым торжеством спросил:
– Когда мне подъехать за моим коньяком?
Липатов смущенно помолчал, потом ответил вполголоса, явно опасаясь, что его услышит Марина:
– Мечислав, я попрошу вас самому купить… то, что я вам должен. А деньги я отдам, как только мы увидимся. Хорошо?
Тут в трубке послышался женский голос, и Липатов торопливо закончил:
– Извините, но я сейчас очень занят. До встречи!
Нынче нет ничего проще, чем раздобыть бутылку элитного коньяка или еще какую-нибудь необходимую в хозяйстве вещь, особенно если вы имеете доступ в Интернет и проживаете в достаточно крупном городе. Получив полную свободу действий от Липатова, я вошел на сайт интернет- компании, торгующей элитным алкоголем alcodream.ru, и уже на следующий день курьер доставил мне домой – «абсолютно» бесплатно, поскольку сумма заказа превышала 2000 рублей, – бутылку Hennessy ХО, достойной емкостью 0,7 литра в подарочной упаковке всего за девять тысяч шестьсот тридцать три рубля ноль ноль копеек. Да здравствует реальный прогресс, данный нам в конкретных – а главное, приятных! – ощущениях.
Я собрался звонить Липатову, чтобы договориться с ним о совместном распитии результата нашего пари, однако он опередил меня.
– Мечислав! – сообщил он радостным голосом. – Наконец есть конкретный результат, который, кажется, можно потрогать руками.
– Так «кажется» или «можно потрогать»? – усмехнулся я.
– Приезжайте, тогда сами и решите, – предложил Липатов.
Я подхватил пакет, где в коробке покоился драгоценный напиток, и поехал к Липатову.
Приподнятое настроение Липатова объяснялось тем, что сегодня утром ему пришло наконец электронное письмо от профессора Вулановича. В нем профессор сообщал важную информацию, которую ему удалось найти в архивах Котора.
– В Морском музее города Котор, что находится в здании бывших палат Гргурина, есть часть архива графов Ивеличей. Имеется в виду та ветвь графов Ивеличей, которая так и осталась жить в родовом гнезде, в Рисане, и жила там до тех пор, пока в середине девятнадцатого века род не пресекся. Часть обстановки и личных вещей графов Ивелич ею была перенесена в музей, в том числе и два портрета Екатерины Великой, пожалованные первому графу Ивеличу, отправившемуся на русскую службу. Там же оказалась и сохранившаяся часть графского архива. Зная, что Андрей Тузов поддерживал с графом Ивеличем дружеские отношения, Вуланович изучил содержимое архива и обнаружил записку – лист бумаги без конверта, написанную на русском языке торопливым почерком. Вуланович прислал фотокопию записки. На фото с большим разрешением хорошо видно, что письмо написано почерком Андрея Тузова, и отчетливо читается как его подпись, так и дата написания: девятого июня тысяча восемьсот тридцать первого года.
– То есть за день до отплытия шхуны «Святой Трифон» из Котора?
– Именно так! Но самое интересное в самом тексте: «Милостивый государь Николай Маркович! Не далее как третьего дня попрощался я с вами, намереваясь отправиться в свое Отечество, коего благословенных берегов не видел вот уж без малого два года. Но сегодняшней ночью произошло некоторое изменение моих планов. Обстоятельства принуждают меня сделать остановку на острове Корфу, где меня дожидается один человек с весьма важным делом. Знать не могу, как сложатся обстоятельства моей остановки на Корфу, а посему почтеннейше прошу вас, милейший граф, не отказать в моей просьбе и сохранить одну вещь, весьма дорогую не только для меня, но и для всего нашего рода Тузовых. Если будет на то Божья воля, так приеду и лично заберу назад сию вещицу. А случись так, что не суждено мне вернуться в Боку, так не сочтите за труд передать моей дочери, Ольге Андреевне Тузовой, в замужестве Липатовой, сию вещицу лично в руки. Дочь моя проживает в Санкт-Петербурге, на Съездовской линии Васильевского острова в собственном доме надворного советника Липатова. Письмо сие передаю вам с вашим слугой, что привез мне от графини гостинец в дорогу. А обратно привезет он мои горячие благодарности графине и вышеупомянутый предмет. С искренним почтением и глубокой признательностью, вечно ваш Тузов Андрей Васильев, девятое июня тысяча восемьсот тридцать первого года, «Святой Трифон», Каттаро».
Липатов закончил чтение и откинулся на спинку кресла, по своему обыкновению потирая в задумчивости подушечками пальцев переносицу.
– Вы полагаете, что речь идет о том самом предмете, который Тузов привез из францисканского монастыря Рагузы – то бишь Дубровника? – спросил я.
– Не сомневаюсь в этом! – уверенно заявил Липатов. – Из текста записки к графу Ивеличу следует, что у Тузова внезапно возникла необходимость срочно встретиться с неким человеком на острове Корфу. И встреча была так важна, что Тузов без колебаний принял решение высадиться с шхуны на Корфу, хотя в ожидании попутного корабля он мог надолго застрять там. Видимо, вещь была настолько важна, что Тузов не решился высаживаться вместе с ней на Корфу, а решил оставить ее на сохранение в надежном месте – дворце Ивеличей в Рисане. А ведь ему пришлось бы снова возвращаться с Корфу в Боку-Которскую, чтобы забрать оставленную на сохранение графу Ивеличу вещь. И снова ждать попутного корабля, уже в сторону Стамбула или хотя бы Салоник. Загадки, сплошные загадки! И что интересно: нигде не упоминается та самая карта Дандоло, с которой Тузов отправился в путешествие!
– Как я понял, это оказалась не совсем карта спрятанных сокровищ, – заметил я. – Однако странно: зачем ему понадобилось тащить такой ценный документ, существующий в единственном экземпляре, в длительное и рискованное путешествие? Он что, не мог снять с него копию, а подлинник оставить дочери?
– Возможно, что он так и сделал. Откуда мы можем знать, куда делся подлинник? – пожал плечами Липатов. – В семнадцатом году особняк Липатовых в Петербурге был конфискован большевиками, а его обитателей от репрессий спасло только то, что они с лета жили на даче в Териоках и после провозглашения независимости Финляндии оказались за пределами Советской России. Удивительно, что сохранились крестик и рукопись Тозо – спасибо предкам!
– А что еще интересного сообщил Вуланович? – спросил я.
– Вам этого мало? – уставился на меня Липатов. – Да ведь теперь мы узнали очень важную информацию! Первое: привезенный из францисканского монастыря и принадлежавший Джованни Тозо предмет, который Андрей Тузов считал ключом к тайне, не исчез вместе с Тузовым, а остался на хранение в особняке графов Ивеличей в Рисане. Второе: значительная часть вещей из графского особняка оказалась в Морском музее города Котора и имеет смысл упомянутый предмет там поискать.
