— Значит, Джоли ничто и не угрожало. Так почему же мы? И как они смогли нас найти?
Женщины смотрели друг на дружку.
— Должно быть, кто-то проговорился, — сказала Мэгги.
Сэм остановил такси:
— «Метрополитен», угол Лексингтон и Пятьдесят первой.
Кошмарная выдалась ночка. Хорошо хоть ему удалось вовремя смыться. Нью-йоркская полиция пока еще не знает, что бродяга, сидевший в дверях «Закусочной Берни», — это и есть тот самый Сэм Кейди, вооруженный и очень опасный.
Да и остановившись в «Метрополитене», он совершил ошибку. Федералы непременно выяснят, что он жил здесь, когда последний раз был в Нью-Йорке, и явятся в отель — посмотреть, не вернулся ли он. Значит, надо смываться и оттуда, сейчас же. Сэм решил все же рискнуть и заглянуть в отель, чтобы быстро принять душ, переодеться в сухую одежду, принесенную им несколько раньше в номер, а после вернуться к дому священника еще до начала шестичасовой мессы.
Сэм расплатился с таксистом, шагнул, пригнув от дождя голову, на мокрый тротуар. Толкнул стеклянную дверь, окинул взглядом вестибюль и увидел двух мужчин в темных костюмах, стоявших у стойки бара, глядя на дверь.
Сэм повернулся и помчался через улицу, уворачиваясь от машин. Секунду спустя двое мужчин выскочили из отеля и тоже заюлили между машинами, не обращая внимания на гневные вопли водителей.
— Кейди! — крикнул один из них. — ФБР. Стоять!
Сэм знал, что оружие они применить не решатся: компания нетвердо держащихся на ногах участников какого-то съезда, хохоча и перекрикиваясь, заполнила все вокруг, направляясь к отелю. Он выскочил на Пятьдесят вторую — улицу перегородил трейлер, стоявший у какой-то стройки. Сэм подпрыгнул, перевалил через деревянный забор и соскочил по другую его сторону.
И оказался на краю котлована. Когда-нибудь здесь появится многоэтажный подземный гараж. Сейчас же котлован походил на гигантскую могилу. Сэм вслушивался, пытаясь различить звуки погони, но слышал лишь отдаленный шум автомобилей. Ни криков, ни топота. Сверху котлован не освещался. Только по периметру его мерцали под проливным дождем фонари.
Сэм осторожно пошел вдоль края ямы, пока не достиг места, где забор упирался в стену соседнего здания. Две доски здесь оказались неприколоченными. Сэм протиснулся в щель, доски со стуком вернулись на место — он был один, на Пятьдесят третьей. Мимо проезжало такси — чудо в такую дождливую ночь. Сэм забрался в него и попросил водителя отвезти его в ближайший приют.
Три часа спустя Сэм шел мимо «Портных Хо Вонг» и «Одежды Розенгартена», направляясь к Берни. Как только закусочная откроется, надо будет позвонить оттуда Пити. Таксист высадил его у приюта на Пятьдесят пятой уже после пяти. Он снял комнату, принял душ и на несколько минут прилег, чтобы отдохнуть, прямо на одеяло. А когда очнулся, было уже семь, и к ранней мессе он опоздал. Но по крайней мере чувствовал, что сил на предстоящий день ему хватит.
— Наилучшего утра тебе, странник, — вторгся в его мысли голос. — Что это ты делал прошлой ночью в дверях Берни?
Рядом с ним топал, приладившись к его шагу, старик в черном капюшоне. Сэм, заглянув под большой полиэтиленовый мешок для мусора, узнал нищего, которому он вчера отдал пятерку.
— А, ну как дела? — спросил Сэм.
— Чувствую себя намного лучше. Ходил отметиться в «Бельвю». — Нищий взглянул на Сэма. — Так что с тобой? Жена из дому выгнала?
— Да вроде того, — ответил Сэм. — Сам-то где ночевал?
— Подыскал местечко в парке. Видел, как ты смывался. — Он смерил Сэма на удивление проницательным взглядом. — Что ты вообще тут делаешь? Я же знаю, деньги у тебя водятся. Мне вон пятерку дал. Знаешь, у тебя такой вид, будто за тобой копы гоняются.
Сэм еще раз вгляделся в лицо, которое видел вчера на ступенях церкви. Малый-то, судя по разговору, не простой.
— Как тебя звать?
— А тебе зачем?
— Мама всегда говорила мне: будь вежлив.
— Тогда как насчет Янки, а, южанин?
Сэм усмехнулся:
— Ты у церкви много времени проводишь?
— Провожу кое-какое. Скажи, ты пожрать не хочешь? Тут экономка добрая. Я у нее чуть не каждое утро кормлюсь. Разрешает посидеть на ступеньках. У нее и на двоих хватит.
— Нет, это не для меня. Послушай, давай я тебе чего-нибудь горячего у Берни куплю.
Янки искоса глянул на него:
— Я бы лучше выпил. Если бы ты за это дело заплатил. А поесть я и в церкви поем.
— А если я тебе и горячего куплю, и выпивки? Тогда как?
Они подождали у двери, в нише которой Сэм провел добрую часть прошлой ночи, пока тот же бармен не открыл ее. Он глянул на Янки:
— Вали отсюда. Я тебе уже говорил, хочешь попрошайничать, топай в церковь.
— Иди к черту. Я с патроном. — Погромыхивая пакетом с пустыми жестянками, Янки протиснулся в теплое нутро закусочной. — Растопите очаг, друг мой. Я проголодался.
Бармен повернулся к Сэму:
— Сюда этого бродягу водить нельзя.
— Вы просто принесите нам завтрак. — Сэм, как и прежде, уселся за столик у окна, откуда хорошо была видна церковь. — Мы поедим и уйдем.
Янки аккуратно пристроил свои пакеты на стуле, стоящем напротив Сэма, а сам уселся с ним рядом.
Бармен со стуком поставил на столик две кружки — в пятнах и трещинах, обгрызенные, кофе переливался из них через край. Янки свою отодвинул.
— Я предпочел бы стакан молока с парой взбитых в нем сырых яиц. Для начала. — Он взглянул на Сэма: — Перебрал я вчера. А это помогает.
— Дайте ему молоко с яйцами. В приличном стакане, — сказал Сэм бармену и оттолкнул растрескавшиеся кружки. — Это можете забрать, принесите пару чистых кофейных чашек. Затем яичницу, оладьи, колбасу, бекон, тосты. — Он посмотрел на Янки: — Что еще?
— Я дам тебе знать.
Сэм вспомнил пончики тетушки Пелли и заказал себе несколько штук. Когда Янки распробовал напиток, он пододвинул к нему фотографию:
— Ты знаешь этого священника?
Янки глянул на фотографию, потом на Сэма:
— Так и думал, что ты коп.
— Я не коп. Был когда-то, но теперь уже нет. Жена у меня сбежала, я ее ищу. Обнаружил этот снимок в ее столике. А экономка тамошняя говорит, что никогда этих ребят не видела.
Янки откинулся назад, предоставляя бармену возможность поставить перед ним нагруженные едой тарелки. Сэм придвинул фотографию поближе к нему.
— Посмотри как следует. Кто этот священник: Патрелли или Лачински?
Янки аккуратно подцепил вилкой яичницу и целиком отправил ее в рот. Прожевал, проглотил и только потом ответил:
— Бутылка намного лучше рюмки. В прежней жизни я предпочитал «Чивас Ригал».
— Все, что хочешь, Янки. Ты знаешь, кто это?
— Малый в юбке — отец Патрелли. Второго не знаю. Но за две бутылки могу поспрошать в округе.
