идиотски хихикнул. — Ты что, может, и впрямь из этой психушки? — продолжал Хеберт.
Но Томми ничего ему не отвечал.
Тогда, немного походив по стоянке, Хеберт подошел и пнул ногой машину, на которой приехали Реджи, Тэм и Томми. Взгляд мужчины остановился на надписи, сделанной по трафарету на дверцы: «Психиатрическая лечебница».
Хеберт взвизгнул.
— Да ты точно псих, парень! — Он сжал кулаки и направился к Томми. — Да ты знаешь, что моя мать с такими идиотами, как ты, делает? Она возьмет и разрубит тебя на маленькие кусочки.
Хеберт ударил Томми кулаком в плечо.
— На такие маленькие, маленькие кусочки, что потом тебя хрен кто назад соберет и слепит. Понял, идиот?
Хеберт дико хохотал.
— Ты меня слышал? Проклятый. — Его страшно раздражало, что Томми ничего не отвечает ему.
А парень сжался, сдерживая в себе всю злобу. Ему страшно хотелось ударить наглого грязного фермера, который так издевается над ним. Но помня недавнее происшествие, когда он ни за что ударил пошутившего над ним Эди, Томми сдержался.
— Ну ты, идиот, боишься меня, а? — зло оскалился младший Хеберт и замахнулся на Томми.
Но и тут парень сдержался.
Совсем разъяренный таким неуважением к себе, Хеберт ударил Томми кулаком в лицо. Но тот успел увернуться.
— А гад! Так ты и приемчики знаешь? — оскалил гнилые зубы Хеберт. — Ну я тебе сейчас покажу, ублюдок!
Он опять замахнулся рукой, но тут уже Томми не выдержал. Он перехватил руку Хеберта и что есть силы саданул кулаком мужчине по печени. Тот скорчился, и тогда Томми нанес удар коленом ему в лицо. Хрустнул хрящ носа. Хеберт взвыл и с разгону боднул Томми головой в живот, явно понадеявшись на свой мотоциклетный шлем. Но Томми свел свои руки в замок и ударил Хеберта по жирной шее. Тот заверещал и, обливаясь слезами, упал на усыпанную острым щебнем площадку.
— Ублюдок! Я маме расскажу, — хныкал мужчина.
А Томми, уже не в силах сдержаться, пинал его ногами, бил кулаком по окровавленному, грязному лицу.
— Остановись, идиот! — визжал младший Хеберт. — Вот тебе моя мать покажет!
Но не дожидаясь что именно покажет ему миссис Хеберт, Томми ударил того в открытый рот, больно ободрав себе кулак о желтые гнилые зубы.
— Томми! Томми! Остановись! — Выскочила из фургона Тэм и бегом, размахивая руками, оросилась к дерущимся.
Томми застыл с занесенным для удара кулаком. Младший Хеберт, как мешок с дерьмом, рухнул на землю. Томми закричал и бросился в лес, подальше от этого места.
Мужчина тяжело поднялся, на четвереньках дополз до своего мотоцикла, включил мотор и с диким, истошным криком помчался домой жаловаться своей матушке на произвол, который учинили с ним психи из лечебницы доктора Лютера.
— Реджи! Реджи! Скорее! Нам пора ехать! Скорее! — кричала Тэм, садясь в машину.
Недовольный Реджи поцеловался со своим любимым братом, с его девушкой и заспешил к машине.
— Ну ладно, братишка, приезжай когда захочешь ко мне, я всегда тебе рад! — кричал ему вслед брат. — Я всегда буду тебе рад! И всегда оставайся таким же смелым и бесстрашным парнем. Всегда, понял меня?
— Понял, понял, — уже забрасывая ногу на ступеньку грузовика, отвечал старшему брату Реджи.
Еще несколько минут посигналив сиреной, Тэм включила мотор, и они с Реджи заспешили в лечебницу.
Нет, Тэм не была жестокосердной, просто она понимала, что Томми в таком возбуждении никогда не вернется к машине. И искать его в ночном лесу бесполезно. Она хорошо знала повадки душевнобольных и понимала, что парень, немного поостыв на прохладном воздухе, сам вернется в лечебницу.
— Да, Сэм, — сказала Мэги и немного одернула свою короткую юбку, — чудесный у тебя братишка. Из него вырастет парень не хуже тебя.
— Вот видишь, только пять минут, как он уехал, — отвечал Сэм, разглядывая свою подружку, — а я уже вновь начинаю по нем скучать.
— Скучать я тебе не дам, не для этого мы тут собрались, — Мэги немного раздвинула ноги, зажав между ними свои ладони. — Приятный парнишка, — она наклонилась и поцеловала Сэма.
Но тот недовольно скривился.
— Тебе что, уже надоели мои поцелуи? — поинтересовалась девушка.
— Да нет, — недовольно отвечал Сэм, корча еще более грустную физиономию. — От этой пиццы у меня живот скрутило. Подожди немножко.
— Зачем ты столько перца туда накидал? Да останься, сейчас пройдет, — пробовала Мэги притянуть к себе парня.
Но тот вырвался и, прижав руки к животу, побежал к белеющему под одиноким фонарем жестяному туалету. Он немного повозился с замком, все время отрывая руку, чтобы прижать ее к животу. Быстро, как только мог, Сэм вскочил в туалет, тут же стянул джинсы и, сев на унитаз, почувствовал блаженное удовольствие.
— Эх, сказал он, закатив глаза к потолку — как хорошо.
Но удовольствие было недолгим. Вскоре жестяная коробка туалета начала раскачиваться из стороны в сторону.
— Эй! — закричал Сэм, оглядываясь по сторонам, как будто что-то мог увидеть через листы рифленой обшивки.
Чтобы удержаться на унитазе, он схватился за рулончик туалетной бумаги, но та раскрутилась, и Сэм, чертыхаясь, бросил на пол длинный кусок бумаги.
— Эй! Кто там? Прекратите, черт вас возьми!
Землетрясение прекратилось. И за жестяной обшивкой послышался игривый смех Мэги.
Кабинка вновь завибрировала.
— Ну ты получишь, сука! — немного успокоился Сэм.
— Извини, Сэм, — засмеялась темнокожая девушка. — Я просто хотела вытрясти из тебя побольше дерьма.
— Ну и доберусь я до тебя, когда поднимусь с унитаза, — не унимался Сэм, придерживая джинсы руками, чтобы те не сползли на грязный пол.
— Зря ты так успокоился, — не унималась Мэги, шепча в щель двери. — Берегись змей. Знаешь, одна такая могла заползти в унитаз и сейчас укусит тебя за задницу.
Сэму стало немножко не по себе. Он раздвинул ноги и заглянул в унитаз, но там ничего, кроме дерьма, не было.
— Эй, крошка, — крикнула ему Мэги, — послушай, с музыкой дела пойдут лучше.
Она начала напевать незамысловатую негритянскую песню. Сэм, сидя на унитазе, заерзал и подхватил мотив вторым голосом. Так, дуэтом, они и пели, перемежая куплеты смехом. Каждый из них старался взять ноту повыше, и наконец, когда они уже перешли границу второй октавы, первым сломался Сэм. Мэги еще пропела полкуплета и вдруг ее голос резко оборвался. Перестала вибрировать и кабинка туалета.
— Эй, подружка! Где ты там? — насторожился Сэм. — Ты что, в яму провалилась?
Но никто ему не отвечал. Сэм подхватился с унитаза, приоткрыл дверь и выглянул: никого не было. Сэм испуганно вновь закрылся в кабинке и принялся застегивать штаны.
Но тут туалет вновь вздрогнул и зашатался, но уже не так слабо, как раньше. Он ходил ходуном.
— Ну, сука, я тебе покажу! — кричал Сэм, никак не успевая застегнуть штаны. Ему все время приходилось держаться за стены, чтобы не упасть. — Я тебе покажу! Дай только мне выбраться отсюда!
