должен прожить в реальности? Как угадать? Кроме того, если верить теории параллельных миров, меняя прошлое, нельзя изменить настоящее, можно лишь создать альтернативную действительность, новую линию, которая протянется параллельно главной, остающейся незатронутой. Тогда выходит, что прекрасная посланница, явившаяся из другого времени, чтобы вручить ему письмо, прибыла в параллельный мир, тогда как в реальном он вернулся домой, никого не встретив у калитки. А это значит, что в том мире, где он не получил письма, он непременно явится на встречу с Маркусом. Его другая жизнь, которую прожил насмешливый Уэллс из будущего, таким образом, отнюдь не исчезнет, поэтому неправильно рассматривать акт противления судьбе как что-то вроде изъятия лоскута из ткани времени.
Надо плюнуть на все рассуждения морального порядка и выбрать наконец то, что кажется ему более привлекательным, ту жизнь, какую ему действительно хотелось бы прожить. Остаться здесь, с Джейн, писать романы, мечтая о завтрашнем дне, или предпочесть судьбу далекого Уэллса? Что он желает: продолжать быть Берти или превратиться в звено, соединяющее
— Это было словно в первый раз, Берти, — сказала она радостно, прежде чем снова заснуть.
И, прислушиваясь к еле слышному дыханию спящей рядом жены, Уэллс понял: как случалось уже много-много раз, Джейн лучше, чем он сам, знала, чего он хочет, поэтому напрасно он потратил столько времени на мучительные размышления, тем более что принятое решение оказалось ошибочным. Да, сказал он себе, порой лучший способ разобраться в своих истинных желаниях — это выбрать вариант, противоположный тому, который кажется наиболее разумным.
Но Уэллс разом стряхнул навязчивые мысли, как только кэб остановился у дома номер пятьдесят по Беркли-сквер — самого зловещего дома в Лондоне. Ну вот, миг настал. Уэллс глубоко вдохнул, вышел из экипажа и неспешно направился к дверям, втягивая носом ночные ароматы и держа под мышкой рукопись «Машины времени». Войдя, он убедился, что Стокер и Джеймс уже были там и вели оживленную беседу с человеком, который собирался их убить. Они стояли в центре светового круга, образованного горевшими в канделябрах свечами. С тех самых пор всякий раз, слыша, как тот или иной критик принимается хвалить сверхъестественную наблюдательность Джеймса, Уэллс невольно смеялся.
— А, мистер Уэллс! — воскликнул, увидев его, Маркус. — А я уже было подумал, что вы не приедете.
— Простите за опоздание, джентльмены, — извинился Уэллс, обреченно поглядывая на телохранителей Маркуса, которые очень спокойно стояли за границей светового пятна, похожего на растянутую на полу скатерть. Они явно ждали, пока хозяин прикажет им покончить с тремя этими болванами.
— Ничего страшного, — отозвался Маркус. — Главное, что вы прихватили с собой роман.
— Да, — сказал Уэллс, как-то неуклюже помахав рукописью.
Маркус радостно кивнул, а потом указал на столик, стоявший рядом с ним, приглашая положить рукопись поверх двух других. Несколько церемонным жестом Уэллс сделал это, а потом отступил на пару шагов назад. Теперь он стоял прямо перед Маркусом и его телохранителями, справа от Стокера и Джеймса, являя собой весьма удобную цель.
— Большое спасибо, мистер Уэллс, — поблагодарил его Маркус, с довольным видом оглядывая трофеи, лежащие перед ним.
Сейчас он улыбнется, подумал Уэллс. И Маркус улыбнулся. А теперь он сгонит с лица улыбку и посмотрит на нас неожиданно сурово. И Маркус перестал улыбаться и посмотрел на них неожиданно сурово. А теперь он поднимет правую руку. Но тут руку поднял сам Уэллс. Маркус глянул на него с насмешливым любопытством:
— Что-то случилось, мистер Уэллс?
— О, я очень надеюсь, что ничего
С этими словами он опустил руку, правда, по причине его полной неопытности, жест получился не резким, как ему хотелось, а скорее напоминал помахивание кадилом. Тем не менее тот, кому он предназначался, прекрасно понял поданный ему знак. Сверху, на втором этаже, внезапно послышался шум, и присутствующие дружно подняли головы и уставились на лестницу, по которой уже летела вниз какая-то тень, и только когда она приземлилась в самом центре светового круга, они поняли: это был отважный капитан Дерек Шеклтон.
Уэллс не мог сдержать улыбки, увидев позу, в которой замер Том: мускулы напряжены, колени слегка согнуты — так тигры готовятся к прыжку на свою добычу. При свете свечей его доспехи красиво поблескивали, шлем полностью закрывал лицо, и виден был лишь мощный подбородок строгой лепки. Выглядел Том воистину геройски, и только сейчас Уэллс понял, почему тот попросил своих бывших товарищей добыть ему из костюмерной Мюррея привычный для него костюм. Прежде чем присутствующие осознали, что происходит, Шеклтон выхватил шпагу из ножен, ловко ею взмахнул и, словно продолжая начатое движение, вонзил в живот одного из телохранителей. Второй вскинул было свое ружье, но расстояние между ними было слишком маленьким, и капитану вполне хватило времени, чтобы вытащить шпагу из тела первой жертвы и изящно повернуться в сторону еще одного врага. Тот с ужасом, как зачарованный смотрел на то, как капитан поднимает шпагу, но тотчас голова его покатилась по полу, исчезнув в неосвещенной части холла.
— Вы привели с собой убийцу, Уэллс? — вскричал Джеймс, пораженный кровавым зрелищем, разыгравшимся у него на глазах.
Уэллс ничего не ответил. Внимание его было приковано к Тому, сердце бешено колотилось. Наконец Маркус очнулся. Уэллс видел, как он схватил с пола ружье одного из своих приспешников и прицелился в капитана, который в тот же миг рванулся к нему, подняв окровавленную шпагу. Их разделяло не меньше четырех шагов, и Уэллс с испугом подумал, что вряд ли Том опередит Маркуса. И не ошибся: едва Том кинулся вперед, как тепловой луч попал ему прямо в грудь. Металлический нагрудник разлетелся на куски, точно раковина улитки под ударом молотка, и капитан рухнул назад, потеряв при падении шлем. Выстрел был такой силы, что тело еще какое-то время катилось по полу, пока не застыло в неподвижности. В середине груди Тома дымилась ужасная дыра. Прекрасное лицо было освещено. Изо рта его потоком хлынула кровь, в красивых зеленых глазах отражались лишь огоньки свечей.
С губ Маркуса сорвался победный вопль, который заставил Уэллса быстро отвести взгляд от Тома и посмотреть на пришельца. С веселым изумлением Маркус рассматривал три трупа, лежавшие на полу. Он медленно покачал головой, потом повернулся к писателям, которые, сбившись в кучу, стояли в другом конце холла.
— Недурно, мистер Уэллс, — сказал он с жестокой улыбкой, упругими шагами приближаясь к ним. — Вы меня удивили, должен признаться. Однако ваш план провалился, вот только трупов будет больше.
Уэллс не ответил, он следил за тем, как Маркус поднимает ружье, целясь ему в грудь. И вдруг почувствовал головокружение. Наверное, речь шла о состоянии, предшествующем перемещению во времени. Что ж, вопреки всему он отправится в 1888 год. Уэллс попытался не поддаться импульсу, но, очевидно, от судьбы было не уйти. Не исключено, что существует мир, где Шеклтон помог ему покончить с Маркусом и где Уэллс не попал в другую эпоху, а смог остаться все тем же Берти, но, к несчастью, сейчас он находился не в той реальности, а в другой, очень похожей на описанную в письме Уэллсом из
