Солдат смутился и замолчал.
– Спасибо, Николас, – еле слышно прошептала Знойненлибен, касаясь порозовевших щек. – Вы садитесь, садитесь.
Коля опустился на стул.
– Не будем об этом, – взяла себя в руки дама. – Я с детства была очень стеснительна, вот и… В сторону! Я пришла побеседовать… Вы мне очень… интересны, Николас. Такой юный, и в то же время смелый. Вам не страшно идти навстречу всем этим великанам, драконам?.. Неужели не боитесь?
– Боюсь, маркиза, еще как боюсь, – ответил солдат. – И поверьте, я не лезу к чудовищам в логово! Так складываются обстоятельства! И великана я не искал, а просто оказался на его пути. И дракона не стал бы дожидаться, если бы… ну, если б не люди.
Про Эльзу говорить не хотелось. Особенно маркизе Знойненлибен.
– Кокетничаете, – погрозила пальцем дама.
– Да нет, – с досадой выпалил парень. – Вот и с этим вашим графом Шроттмахером на поединок соглашусь только из-за нужды…
– Что?!
– Он мне вызов бросил.
– Когда будет бой? – с тревогой спросила маркиза.
– Я его пока не принял.
– И не принимайте, Николас! – умоляюще сказала дама. – Он же вас покалечит или убьет!
– Во всех этих железках?
– Глупый юнец! – затараторила женщина. – Знаете ли вы, что на последнем турнире он поломал руки трем соперникам, четырем – ключицы и ребра, а двум повредил шею. Один из них теперь не может говорить, а второй дергает головой, как заведенный. Кстати, за восьмилетнюю рыцарскую карьеру Михаэль проламывал соперникам головы пять раз. Единственный человек, не особо пострадавший в прошлом году, – барон Вильгельм Патлатый. Они встретились в финальном поединке. Вильгельм здоровее иного быка и носит двойные доспехи. Поэтому обошлось переломом ребер.
– Ни хрена себе! – вырвалось у Коли.
– То-то и оно, Николас! Да, вы ловкий боец. Повергнуть на землю Патлатого!.. Но Вильгельм последний раз был чемпионом семь лет назад, а теперь ежегодно проигрывает графу Шроттмахеру…
В гостиную вбежал бледный от ярости Тилль Всезнайгель.
– Так! – свирепо выкрикнул он и уставился в дальний угол, потом на маркизу, потом опять в дальний угол.
Солдат и его собеседница проследили за направлением взгляда мудреца, но кроме пустого кресла ничего не увидели. Непонимающе посмотрели на Всезнайгеля.
Тот, похоже, опомнился.
– Здравствуйте, маркиза. Прошу меня титанически извинить, но нам надо срочно, срочнейше побеседовать с Николасом Дурнючим.
– Конечно-конечно, – согласилась маркиза. – Всего вам доброго.
Она встала и засеменила к выходу.
Хлопнула входная дверь.
– А вы, принцесса, бросьте шпионить за людьми с помощью шапки-невидимки, – отчеканил Всезнайгель, обращаясь к дальнему углу.
В кресле появилась Катринель.
– Но, Тилль…
– В утиль! – оборвал оправдания девушки мудрец. – Я вчера, после ваших ребяческих фокусов, наворожил себе способность видеть сквозь эту детскую шапчонку. И смею вас уверить, не я один знаю необходимые заклятья. Ваша задача сидеть тихо и не глупить.
Всезнайгель повернулся к Лавочкину.
– Так, молодой человек, пойдемте-ка в мой кабинет. Сейчас же.
Прапорщик в Лохенберге, или Случайности и закономерности
Выехав из Жмоттенхаузена в Лохенберг, прапорщик Дубовых некоторое время пребывал в смешанных чувствах. Конечно, здорово, что он наконец-то напал на след подлого самовольщика. Но, с другой стороны, Палваныч ничего не стащил в деревеньке, и теперь всерьез горевал. Ужасное ощущение: словно забыл что-то свое, – например, бумажник в магазине.
Но постепенно он успокоился. Вот корову отлично продал. Вон как гремят талеры в поясном мешочке!
Ярче засветило солнце, веселей заколыхались кроны деревьев. Мир снова стал зеленым, синим, ярко- желтым. Правда, попался раз навстречу прапорщику хмурый всадник. Разъехались молча, не останавливаясь. Странный всадник… Ну и шут с ним.
Клаусу, герольду графа Шроттмахера, мужик в телеге тоже показался подозрительным, только недосуг ему было крестьянами заниматься. Клаус пулей влетел в Жмоттенхаузен, живо нашел дом Малеен.
– Хозяева! – позвал Клаус, спрыгивая с коня.
Старуха вышла из курятника.
– Здравствуйте, добрый человек. Далеко ли путь держите?
– Если вы – Малеен, то к вам, – ответил герольд.
– Ох, зачастили к нам что-то, – пробормотала бабка. – Я Малеен, я.
– А я – отец Николаса Могучего.
– Как, еще один?!
– В смысле?
– В смысле, убирайтесь-ка вы отсюда подобру-поздорову, господин самозванец! – уперла руки в боки старуха. – Мы только что проводили настоящего отца Николаса. Уходите, иначе я людей позову. Люди!
– Подожди, селянка! – патетически воскликнул Клаус. – Я – специальный гонец его величества короля Генриха. Ты читать умеешь?
– Нет.
– Очень хорошо… То есть очень плохо! Вот приказ короля.
Герольд бережно достал из кармана листок с ущербной серенадой и развернул, показывая его бабке и стараясь не смотреть на текст, чтобы не рассмеяться.
– И чего надо Генриху от старухи Малеен? – ворчливо спросила хозяйка.
– Мне нужны все сведения о Николасе Могучем. Кто таков, откуда родом и прочее. Король желает знать, что за птица залетела в столицу.
– Пойдемте в дом, – устало пригласила Малеен. – Эльза! Дочка! Айда про Николаса твоего рассказывать!..
А сама подумала: «Не к добру столько дознавателей. Ну, дай-то Бог, поможет Николасу в трудный час мой гостинчик, в мешок положенный…»
Через два часа Клаус во весь опор несся домой. План созрел.
Неспешно трепыхающийся в телеге Палваныч проводил взглядом черного всадника, обогнавшего его на полпути в Лохенберг.
– Ишь, суетится… – пробормотал прапорщик, чуть осаживая ускорившихся лошадок.
Палваныч не особо торопился: на крестьянском тарантасе быстро ездить не сподручно. И горшки жалко, и лошадей, да и вообще телега на ухабах развалится. Мужик наслаждался видами, нахрюкивая неопределенный мотив.
Он свернул к реке и сделал основательный привал. Искупался, перекусил, двинулся дальше.
В полдень Палваныч уже трясся по улочкам Лохенберга. Добравшись до постоялого двора, поручил телегу работникам, повесил оба мешка на плечо, зашел в дом. Попал в маленький коридорчик с прилавком. Сидящий за прилавком хозяин, тощий мужичонка с жиденькой бороденкой, придирчиво осмотрел нового клиента. Бесцветно заговорил сухим трескучим голосом:
– Пять талеров за комнату в сутки, господин. Плата за первые сутки вперед. Еда оплачивается отдельно.
