– Только длинную, а то…
– …обизусь, – закончил за него солдат.
– И стобы пло длаконов!
Зеленый вымогатель уложил головы на землю и приготовился слушать.
Коля порылся в памяти. Вспомнилось несколько сказок о драконах, и все они заканчивались хорошо… Для людей, а не для ящеров. Пришлось импровизировать.
– Давным-давно в далекой-далекой галла… то есть в стране Лягушарии жил юный герой по имени Дарт Аньян – обедневший наследник великих и ужасных Дарта Сидиуса, Дарта Мола и Дарта Вэйдера. Но он был добрым джи… тьфу ты! Рыцарем. Поехал он в столицу, хотел устроиться в королевскую гвардию. А в Лягушарии порядки совсем не то что тут. Был в тамошней гвардии иностранный легион, куда брали всех подряд: и великанов, и циклопов, и драконов…
Заскучавший ящер оживился, захлопал веками.
– …И вот, дело было под вечер, Дарт Аньян приехал в столицу. А там объявление: «Всем чудакам, которые решили сделать военную карьеру, служа в королевской гвардии, следует пройти призывную комиссию до сегодняшнего вечера». Бросился Дарт Аньян во дворец. Вбежал на высокую лестницу и нечаянно споткнулся о какое-то бревно. А бревно оказалось не бревном, а шеей дракона. «Эй, деревня! – крикнула обиженная голова растянувшемуся на площадке Дарту Аньяну. – Ты оскорбил меня. Назначаю тебе смертный бой завтра у старого замка, в полдень». – «Я буду!» – ответил рыцарь и побежал дальше. На следующей лестничной площадке Дарта Аньяна остановил огонь. Некий дракон жег листья. «Сударь! – обратился к нему торопящийся юноша. – Заткните на секундочку фонтан! Я спешу!» Дракон обиделся и назначил Дарту Аньяну дуэль на том же месте в тот же час, что и предыдущий ящер. Наконец лестница кончилась, рыцарь свернул налево и забежал по красной дорожке в темный дверной проем. Но это был не дверной проем, а пасть еще одного дракона. «Кхе! – сказал дракон, и Дарт Аньян вылетел из его рта. – Сударь, вы оттоптали мой язык. В наших кругах это тянет на адскую непочтительность к гигиене. Дуэль!» Стоит ли повторяться, на каких условиях разошлись стороны? Главное, рыцарь успел на призывной пункт. На следующий день Дарт Аньян прибыл к старому замку. На башне уже маячила некая барышня из принцесс. Обычно весть о поединке рыцаря и дракона облетала весь город, и незамужние принцессы норовили занять место в замке, чтобы победивший рыцарь взял их в жены. Драка за место на башне всегда была посуровее дуэли… У стены замка стоял гигантский дракон. Его три головы ожесточенно спорили: «Я первая!.. Нет, я!.. Вы обе после меня!..» Дарт Аньян понял, что умудрился оскорбить три головы одного ящера. «Ха-ха! – сказал рыцарь. – Я готов рубиться с вами в любом порядке. А еще можем устроить чемпионат: в полуфинале левая дерется с правой, а я со средней, в финале встречаются победители». – «Да, так будет справедливо», – согласились головы. Но не успели начаться полуфиналы, как к замку прискакали грюнвельтцы[20] кардинала. «Именем закона, стойте!» – приказали грюнвельтцы…
И тут Колю перебил храп заказчика сказки.
– Мой гениальный план сработал. – Лавочкин расцвел в улыбке. – Ребенок усыплен. Графиня, хватайте Палваныча, и пойдемте скорее. Нас ждет Барабан Власти.
Солдат размашисто зашагал за поворот.
Глава 16.
Не будите в драконе зверя, или Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк…
Легко сказать – драконий детеныш. Легко сказать, да тяжело сдвинуть.
Если размеры взрослого ящера сопоставимы с габаритами двухэтажного дома, то туша маленького никак не меньше гаража.
Лавочкин, Страхолюдлих и дрожащий козлик стояли у выхода из пещеры. Выход был наглухо закупорен.
– Что делать? – Хельга неосознанно задала главный вопрос русской интеллигенции.
– Убить поганца и прорубить в нем туннель, – зло пошутил Коля.
Графиня ответила серьезно:
– Что вы, Николас! Детеныша дракона ни в коем случае нельзя обижать. Если же его умертвить, считайте, смертный приговор у вас в кармане. Драконы – звери не только глубоко верящие в семейные ценности, но и магические. Над убийцей дракона повисает жестокое неотвратимое проклятие.
– Да я прикалывался… Подержите факел, я сверюсь со схемой.
Карта не утешила: выход был один.
– Будить, – заключил солдат.
– Это неимоверно сложно. Сон у них крепкий. А если и разбудите – обидится, – предостерегла Хельга.
– А почему вы всю дорогу молчите? У вас язык хорошо подвешен, вот и успокойте малыша, заболтайте, – проговорил Лавочкин и задумался.
Графиня вздохнула:
– К сожалению, драконы очень похожи на мужчин. И те и другие совершенно не слушают женщин.
– Что вы сказали?
– Вот, пожалуйста!
– Ладно, не суть важно. Пока я плел нашему спящему другу ту дурацкую историю, вспомнил красивую мысль, которую изрек маленький, но сильный колдун… Вы же ведьма, так?
– Да.
– Сдвиньте его.
– Он слишком большой!
– Ага! Ошибаетесь! Тот колдун говорил: «Размер не имеет значения».
– Хм… Не знаю, что там подразумевал этот ваш маленький колдун, но в нашем мире размер очень даже играет роль. Чтобы сдвинуть тушу, лучащуюся собственной магической энергией, необходимо инициировать движение таких сил, что шахта попросту обвалится.
– Елки-ковырялки! Йохан дома – Марты нихт, Марта дома – Йохан нихт!.. А сколько он продрыхнет?
– Обычно они спят суток по двое-четверо, насколько я знаю… Тем более детеныши.
Палваныч, предоставленный самому себе, внезапно засеменил к драконьему телу и аккуратно боднул его мелкими рожками. Ящер вздохнул, заворочался, чуть отползая назад. Потом козлик надавил еще и еще, пока между тушей и стенами штольни не образовалась внушительная щель. В нее хлынул дневной свет.
– Ай да товарищ прапорщик! Ай да голова… – Лавочкин искренне удивился.
Действительно, Дубовых проявил такую смекалку, какую редко выказывал в бытность человеком.
Выйдя из шахты, путники очутились… в драконьем роддоме. Под ногами шуршал песок. В нем торчали белые в коричневую крапину яйца. Кладки простирались на сотни шагов в разные стороны. Сразу за песчаным «пляжем» начинался лес. Вдоль стены была полоса, не заставленная яйцами. Очевидно, по ней и пришел любопытный дракон.
Яйца были большими, с человеческий рост. Некоторые изредка покачивались.
Спящий красавец опять заворочался, подгребая во сне лапами, и вновь закрыл лаз.
– Направо вдоль скалы аккуратненько марш, – отчего-то шепотом скомандовал Коля.
Когда до леса оставалось метров сорок, яйца, стоявшие совсем близко от дорожки, затряслись, треснули, раскололись…
– Ишь ты, вылупились… – завороженно проговорил солдат.
Семеро новорожденных, не отрываясь, следили за людьми и козликом.
– Только бы не сказали «мама», – загадала Хельга. – Иначе увяжутся, не отделаемся.
Крайний склизкий детеныш открыл рот. Неуверенно мяукнул… Фыркнул… И завопил:
– Еда!!!
– Ходу, графиня! – крикнул Лавочкин. – Долбаный парк юрского периода…
Картина завораживала. По узкой песчаной полоске между отвесной каменной стеной и плотными рядами огромных яиц бежали парень и женщина с козлом, а за ними топали маленькие дракончики, галдя, падая на слабеньких ножках, снова вскакивая… Трепетали крошечные крылышки, клацали чуть проросшие зубки, щелкали неокрепшие хвостики.
