– Да, ты ведь знаешь, я не оставляю своей мечты стать доктором, – Митрий огляделся и вдруг спросил: – Какой-то странный запах! Пахнет чем-то сладким и таким противным, слышишь?
– Я ничего не чувствую. Нос заложен. Хотя ты прав, так уже пахнет давно.
– Что это? На кухне что-то испортилось?
– Нет. У соседей, должно быть. Ну, хватит об этом. Что нового?
Митрий пожал плечами:
– Весна заканчивается. Расцветает все кругом. Молодежь разгулялась в центре. Как-то ты не вовремя заболел.
– Ты прав, но что поделать. Где-то продуло.
Митрий огляделся. На столе лежала листовка «Бродяга». Сверху заголовок: «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».
– Увлекаешься?
– Немного, – уклончиво ответил Никита. – Так, пока думаю над этим.
– Тебе нужно принять лекарства. Разверни пакет, а я схожу на кухню за водой. Кухня где?
– По коридору направо.
Митрий бросил фуражку на стол и вышел из комнаты. Простенькая квартирка, с деревянным полом и высоким потолком. Очень теплая.
Кухонька окнами выходила на задний двор. Там женщина в платке и платье в горошек развешивала на веревке белье. Митрий взял чистый стакан и черпнул в деревянном ведре воду.
На кухне тошнотворно-сладкий запах был много сильнее, чем в коридоре и комнате. Повинуясь порыву, он распахнул окно, пропуская свежий воздух внутрь. Потом вернулся к Никите.
– Слушай, я не понимаю, как здесь можно спокойно жить? Это же невыносимо!
– О чем ты?
Никита распаковал пакет. Маленький мешочек с пастилками из мяты и пакетик горчицы лежали сверху.
– Я говорю про этот ужасный запах. Не представляю, как можно его не замечать. Извини, но я распахнул окно на кухне. Немного проветрить не помешает.
– Как знаешь, но только потом ты должен опять его закрыть. Я ведь болею, если ты не забыл.
– Извини, друг.
Митрий немного постоял в коридоре, затем решительно шагнул к двери.
– Я сейчас вернусь.
Он с грохотом захлопнул за собой входную дверь. На этаже огляделся. Рядом была еще одна дверь. Должно быть, это сосед. Недолго думая, Митрий зазвонил в медный колокольчик. Тишина. Он быстро оглянулся и вдруг припал носом к щели между стеной и дверью. Тошнотворный запах исходил именно из этой квартиры.
Внезапно со страшным скрипом дверь медленно распахнулась. Впереди показался темный коридор, который заканчивается другой – уже закрытой – дверью.
– Есть кто дома?
Тишина. Митрий медленно вошел внутрь, оставляя дверь открытой. Запах был такой силы, что ему пришлось прикрыть нос платком.
Обстановка была очень бедной: ободранные обои и потертый пол. Хозяева, видимо, жили впроголодь. Митрий старался не шуметь, словно был преступником. Едва подумав об этом, взял себя в руки и решительно прошел по коридору и взялся за дверную ручку.
Даже платок пропах. Пришлось вдыхать в рукав. Стало немногим легче. Он потянул дверь на себя и заглянул внутрь. Там было темно. Окна были занавешены какими-то тряпками.
За спиной послышался шум. Это был Никита. Он стоял в дверном проеме, придерживая руками полы пледа.
– Зачем идешь за мной? Лежать тебе надобно…
– Потом отлежусь. Как темно здесь! Сейчас что-то чувствовать начинаю. Действительно, чем-то плохим пахнет. Давай схожу за огарком и спичками?
– Не нужно, я скину тряпки с окон.
Митрий осторожно, чтобы не споткнуться, ринулся внутрь комнаты, ногами нащупывая и перешагивая какие-то препятствия – то ли стулья, то ли мешки. Они одновременно были и твердые и мягкие.
У окна, видимо, стоял стол, заваленный кипами бумаг и газет. Он облокотился о край и потянул за ткань.
Тряпка упала на подоконник, и в комнате стало светло. За спиной что-то стукнуло. Это Никита распахнул дверь комнаты, и та ударилась о стену.
Они вместе стали оглядывать помещение. Вдоль стен стояли трехэтажные деревянные кровати. Засаленные тряпки валялись повсюду – груды тряпок на полу и вдоль стен.
Первым в себя пришел Никита. Он подошел к кровати и протянул руку к мешку, что-то рассматривая.
– Что там?
– Не знаю. Какая-то огромная кукла. Странно, ничего подобного никогда не видел. Она огромная, как человек.
Не веря своим ушам, Митрий приблизился. Они вместе стояли и смотрели на куклу с закрытыми глазами. У нее были длинные черные ресницы, синие тени на закрытых глазах, розовые щеки как у матрешки и алые губы. Белокурые локоны обрамляли лицо. На голове – кружевной чепчик.
– Интересно, кто играет в такие большие игрушки.
Митрий огляделся. Только сейчас он заметил, что эти куклы лежали повсюду. На кровати, на полу и даже вдоль стен. Все они были ярко накрашены. Одеты в вечерние платья, иногда в белые сорочки. Самая красивая кукла сидела на комоде. На голове у нее была розовая шляпка с лентами, платье – с глухим лифом и тугим корсетом, на руках – белые перчатки.
– Здесь живет художник?
– Не знаю, – Никита пожал плечами. – Мужик какой-то. Я никогда его не разглядывал. Не знаю, кто он и чем занимается.
Митрий взял кончик розового платья и потер меж пальцев. Его смущало только одно – этот ужасный запах. Он не понимал, откуда он исходит.
– Здесь должна быть кухня. Пойду посмотрю.
Он выпустил ткань из рук и направился к двери. Кухня находилась правее по коридору. Просто в потемках он ее не заметил. Там все было как у всех. Клеенчатый стол у окна, пара стульев. Вдоль стены – полки с банками и глиняными горшками. На подоконнике – разбитая ваза с сухими цветами.
Митрий быстро распахнул все шкафчики. Заглянул в ящик для картофеля. Ничего. Ничего необычного и того, что источает этот ужасный запах. В комнате пахло намного сильней.
Он поспешно распахнул окно. Необходим сквозняк, чтобы проветрить здесь. Его не смутило даже то, что квартира была чужой. Возможно, он действовал незаконно. В тот момент он не задумывался над этим.
Внезапно он услышал громкий стук. Он поспешил назад в комнату. Там у кровати с куклами лежал Никита. Он был без сознания.
– Черт!
Митрий поспешил привести его в чувство. Похлопал по щекам и подул на лицо. Через минуту друг пришел в себя. Какое-то время он смотрел на Митрия, не узнавая. Затем попытался встать, роняя на пол плед.
– У тебя кружится голова?
– Нет, мне плохо, – он схватился за дверной косяк. – Я не могу здесь находиться. Уведи отсюда, умоляю.
Наверное, нервы ни к черту. Митрий взял его руку и положил себе на плечо. Они осторожно вышли на улицу. Никита облокотился о перила и закрыл глаза.
– Надо вызвать полицию.
– Полицию? Зачем?
Глаза Николая были наполнены ужасом. Таким, как в этот момент, Митрий его не видел никогда. Парень
