свободы. Быть там, где мне место. Рядом с той, которую все еще безумно люблю.
Без лишних эмоций я завел мотор, выехал на безлюдную улицу и постепенно стал набирать скорость. Это было потрясающе, я летел как на крыльях. Направляя машину в бетонную стену, я представил твое лицо. Что лечу к тебе. Вот он я. Держись…
Бах – и мгла. Какую-то долю секунды мое сознание еще было живо. Но это был всего лишь миг. Затмение. Вдох. Невероятная тяжесть, от которой трудно дышать…
А дальше – новая жизнь.
Поднявшись на ноги, я огляделся. Люди бежали ко мне. Где-то зарыдал ребенок. Завыла собака. Я просто взял и пошел. Женщины и мужчины почему-то бежали мимо меня. Но все это было уже не важно. Никаких эмоций, внутренняя пустота. Даже не знаю, сколько времени я просто так бродил по городу, не ощущая ни холода, ни тепла, ни потребности в еде или в отдыхе. Только круговерть смены суток.
Потом я пытался жить прежней жизнью. Посещал известные мне места, пытался общаться с друзьями, но только напрасно. Никто меня не видел. Для всех я был мертв. Тогда я стал злиться. Моя смерть оказалась напрасной, никому не нужной. Люди похоронили меня и забыли. Совсем. Будто меня и не было больше.
Тогда я вернулся в дом матери, к жене, думал, они меня почувствуют. Сидел рядом с женой, смотрел, как она читает книгу. Гладил ее по голове. Привлекая ее внимание к себе, я выключил свет, но она решила, что лампочка перегорела. Затем я скинул все бумаги со стола, но она подумала, что это кошка. Мне не удалось до нее достучаться. Скоро я понял, что это бессмысленно. Абсолютно бесполезно.
Что же касается матери, то и она меня не замечала. Случайно, зацепив взглядом свое личное фото в рамке, я увидел черную траурную ленточку. Рядом рюмку водки и черный ломоть хлеба.
Я остался в доме моей семьи. Смотрел вместе с близкими телевизор, стоял на кухне, когда они обедали, слушал их разговоры. В любой момент я мог пройти сквозь стену и посмотреть, как дела у соседей. Это веселило меня.
Я посещал суды, театры и партсобрания. Но все это вскоре мне надоело. Все чаще я задумывался над тем, почему я не ухожу навсегда. Что меня держит здесь? Ответ на этот вопрос мне никак не удавалось получить.
Тогда я стал посещать больницы. Там много людей при смерти. Много душ, таких же, как я, неприкаянных. Общаться с ними у меня не вышло, слишком они зациклены на себе. Многие плачут. Другие быстро принимают факт своей смерти и исчезают. Но у меня, к сожалению, так и не получилось принять смерть.
Я стал вспоминать тебя снова. Эти воспоминания были яркие и болезненные. Мне очень сильно тебя не хватало.
Бродил я из одной палаты в другую. И как-то случайно наткнулся на родильное отделение. Там женщина рожала сына. Я вдруг подумал, что, возможно, это мой шанс встретить тебя. Опьяненный этой невероятной идеей, я вдруг понял, что мне нужно: дождаться тебя, твоего перерождения. То, что твоя душа не в моем измерении, я понял давно. Ведь иначе мы бы встретились.
Приняв эту мысль, я стал в буквальном смысле жить в роддомах, постоянно присутствовать при родах. И вот однажды это свершилось. Я нашел тебя. Даже представить не можешь, как я был счастлив. Моя девочка снова была со мной!
Когда тебя положили на пеленальный столик, ты была вся беленькая и такая хрупкая, что даже не пикнула. Просто лежала и смотрела на меня. Твои белые волосы несказанно удивили врачей, но все списали на наследственность. Огромное родимое пятно на шее, такое же, как у тебя в предыдущей жизни…
…Анна стояла и смотрела на призрака, не в силах пошевелиться. Словно впервые его видела. В этот момент она все поняла. Поняла и осознала, как сильно Алекс ее любил, любит и будет любить всегда. Теперь ей стало ясно, почему он всегда рядом с ней, почему он рядом с ней с самого начала.
– Я ничего этого не помню, – призналась она, опускаясь на стул, – не помню.
– Еще бы. Память отбирается у души при рождении.
Он смотрел на нее и улыбался. Алекс весь светился в этот момент. Это легкое сияние демонстрировало его радость.
– Я счастлив, что ты теперь все обо мне знаешь. Счастлив, что ты со мной. Поверь мне, я тебя никогда не оставлю.
Анна глубоко вздохнула и опустила глаза.
– Ты видел мою мать? Там – в роддоме, и потом?
– Да, но я ее практически не знаю.
– Лжешь.
– Нет. Эта женщина меньше всего меня интересовала. Особенно после того, как отказалась от тебя. Тебе тогда исполнилось четыре года. Ты была совсем беспомощным ребенком.
– Я знаю, что ты не хочешь говорить о ней, но все же. Прошу, расскажи.
Голос Анны заметно дрожал. Призрак долго смотрел ей в глаза. Сделав шаг вперед к ней навстречу, Алекс вдруг застыл на месте.
– Она недостойна называться твоей матерью. Забудь о ней.
– Пожалуйста!
– Не сейчас.
В этот самый миг он печально улыбнулся и растаял в воздухе. Разговор был окончен.
Глава 18
Спустя пару часов к подъезду дома подкатил черный джип. Анна забросила дорожную сумку в багажник и быстро села в салон внедорожника. В поход решила взять самое необходимое: комплект сменного белья, зубную щетку, плеер, мыло и любимую книжку.
– Дима, привет!
– Привет, сестренка! Ну, я ведь говорил, что ты передумаешь? Так и случилось!
– Смотри на дорогу, – ответила она, целуя друга в щеку, – а то я могу опять передумать.
– Ладно, молчу.
– Куда едем?
– Надо забрать Марка и, собственно, выезжать из города. К ночи будем на месте.
– Слушай, давай заскочим в одно место?
– Не вопрос.
Через десять минут машина остановилась у церкви. Анна зашла в храм и купила несколько восковых свечей и немного ладана. После этого черный джип медленно направился в сторону центра.
Марк стоял у дороги в белой футболке, потертых джинсах и кожаной куртке. На красивом лице – дорогие солнцезащитные очки. В руках он держал пару дорожных сумок.
– Привет, – сказал он и сел на переднее сидение рядом с Дмитрием.
Анна тихо поздоровалась и отвернулась к окну.
– Привет, привет, – отозвался весело Дмитрий, – как дела?
– Понемногу.
Через несколько минут внедорожник выехал на трассу. Все втроем молча смотрели в окно. Анна решила воспользоваться моментом и расспросить Марка о его жизни.
– Марк, расскажи о себе. Ты давно знаешь Петра?
– Мой отец был его лучшим другом. Они вместе закончили школу, а затем и институт. Были, как говорится, не разлей вода. Естественно, он бывал у нас дома и даже играл со мной. Потом отец умер. Рак желудка. Петр взял на себя всю заботу о нас с матерью. Когда я подрос, то стал работать в бизнесе отца. Возглавил его корпорацию.
Марк внимательно смотрел на обочину. Как всегда, его руки были в перчатках, и Анна не удержалась от вопроса.
– Ты давно их носишь?
– Давно.
– Обожженные руки? – вмешался в разговор Дмитрий.
– Нет.
– Ясно.
