23 февраля Путин на встрече с министром иностранных дел Великобритании Робином Куком сообщил, «Андрей Бабицкий находится у мирных жителей в горном районе Чечни».
28 февраля Путин поручил МВД России и Генеральной прокуратуре РФ рассмотреть вопрос о целесообразности содержания под стражей Бабицкого. 29 февраля ночью Бабицкий был доставлен в Москву, где был отпущен из-под стражи под подписку о невыезде. Решение об изменении меры пресечения было принято 29 февраля после того, как по поручению Путина Следственный комитет при МВД РФ совместно с Генпрокуратурой изучили уголовное дело Бабицкого, заведенное МВД Дагестана по факту подделки документов.
24 марта газета «Время новостей» цитирует Путина: «Расстрелять не могли. Это запрещено внутренним распорядком». (Об Андрее Бабицком.)
28 сентября Сергей Хазов изложил в «Независимой газете» позицию Бабицкого: «Участие в этом деле на тот момент и. о. Президента Владимира Путина, по мнению Бабицкого, сильно усложнило положение. Как считает Бабицкий, Путин санкционировал и фактически завизировал его плен и депортацию в Дагестан. Он считает, что Путин был посвящен во все подробности, во всяком случае на стадии депортации точно, и лично отдавал указания».
Комментарии журналистов и аналитиков по поводу роли Путина в судьбе Бабицкого появились почти сразу же, как только начала распространяться информация о позиции и. о. Президента к задержанию журналиста.
8 февраля Лена Березницкая и Юрий Вершов в свой статье в газете «Время МН»: «Вчера в интервью первому каналу Владимир Путин сказал: «Кто нас обидит, тот три дня не проживет». Это было не про Андрея Бабицкого, поскольку про Андрея Бабицкого он не сказал вообще ничего. Только Сергей Ястржембский все время обнадеживает, мол, г-н Путин «в курсе дел». Если и. о. Президента не подставляют те, кто держит его «в курсе», то в России есть только два человека, знающие всю правду про Андрея Бабицкого, — он сам и г-н Путин. Или уже только один».
9 февраля Наталия Геворкян на сайте www.gazeta.ru опубликовала статью «За жизнь Бабицкого должен отвечать Путин», в которой говорится: «Никакихсомнений, что «операция Бабицкий» разрабатывалась в Москве при прямом участии Кремля, у меня нет. Более того, у меня есть в этом уверенность. Господин Путин, как бывший разведчик, знает, что такое «активное мероприятие». Это оно и есть. Господин Путин также считает, что несет полную ответственность за то, что происходит в Чечне, и Бабицкий с его репортажами, мягко говоря, глубоко неприятен и. о. Президента. Поэтому в разговоре с Мишей Леонтьевым на ОРТ можно сказать красивые слова о свободе печати, но конкретно к Бабицкому, о котором Леонтьев не удосужился спросить, это, видимо, в сознании Путина не имеет никакого отношения».
1 марта газета «Sueddeutsche Zeitung» (Германия) пишет, что «в России громкие лозунги остались до сих пор». По мнению газеты, вряд ли служит доказательством силы закона история с Бабицким: Путин заявляет, что не хочет видеть Бабицкого за решеткой, и шесть часов спустя журналист уже вылетает в Москву. Скорее такая картина событий доказывает власть и. о. Президента РФ, подчеркивает газета. Человек же, которому обязательно хочется верить в силу закона, просто наивен.
1 марта газета «The Wall Street Journal» (США) пишет, что «Кремль относится к Бабицкому с враждебностью, поскольку он попытался честно рассказать об отвратительных делах самого Путина. Президент пытался преподать урок не только чеченцам, но и другим национальным группам федерации, которые могут вознамериться вести себя нахально по отношению к Москве. Арест Бабицкого, вне всякого сомнения, следует расценивать как аналогичный урок журналистам, которые бы хотели правдиво рассказывать о жестокостях чеченской военной кампании».
1 марта на сайте www.deadline.ru Сергей Варшавчик считает, что «надо отдать должное Владимиру Путину, который одним махом убил двух зайцев: во-первых, предстал в глазах общественности (в основном интеллигенции) гарантом Конституции, которая декларирует, как известно, свободу слова. То есть выступил в ельцинской роли Отца нации. Во-вторых, умело разрубил гордиев узел лжи вокруг радиокорреспондента, который за неполных полтора месяца связали силовые ведомства. Вот Бабицкий — жив и здоров, а вы, мол, за него так волновались. Все силовые ведомства — под четким контролем. Мочим врага в сортире строго по моей команде».
Екатерина Григорьева в «Независимой газете» 1 марта пишет: «История с Андреем Бабицким преподнесла очередной сюрприз — стоило только Владимиру Путину невзначай сказать, что он считает нецелесообразным содержание журналиста под стражей, как буквально через несколько часов самолет МВД доставил Бабицкого в Москву. Можно, конечно же, предположить, что дагестанские милиционеры и работники прокуратуры внезапно, подчиняясь исключительно зову собственной души, прониклись жалостью к корреспонденту Радио «Свобода» и забыли про свое намерение держать его в СИЗО до решения суда… Нет никаких оснований полагать, что и. о. Президента отдавал какие-либо специальные распоряжения по этому поводу. Но в результате Путин оказался в странном положении — высказанная им позиция в случае с Бабицким успешно заменила многие правовые процедуры».
Илья Мильштейн в журнале «Новое время» 5 марта: «Андрей нашелся очень вовремя. Для тех, кто внимательно следит за этой историей, сегодня нет ни малейших сомнений в том, каким чеченцам выдали Андрея, какие чеченцы держали его в плену и каких чеченцев пропустили вместе с Андреем в Махачкалу прямо в руки дагестанского ОМОНа. Ясно также, что, говоря о «личном контроле» над делом Бабицкого, Путин не лгал. И может, поэтому журналист наконец оказался у себя дома, как только Путин намекнул на «нецелесообразность» содержания его под стражей. Однако Кремль, ежеминутно контролируя судьбу Бабицкого, явно не знал, что с ним делать и как выпутываться из собственного капкана».
Глава из книги Андрея Колесникова, Наталии Геворкян и Натальи Тимаковой «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Москва, издательство «Вагриус», 2000 (публикуется по тексту в газете «Коммерсантъ» от 10 марта 2000 г.):
Путин: Я к чему это говорю? Действовали, конечно, неправильно. Это проявление тоталитарного государства. Но показывать уши считалось неприличным. КГБ себе в 70-х годах этого не позволял. А теперь я вспоминаю предвыборную кампанию Собчака. 1996 год. Это было прямое вмешательство спецслужб и правоохранительных органов в политическую борьбу, в предвыборную кампанию. Все поучаствовали: ФСБ, МВД, прокуратура.
Геворкян, Колесников: Есть и более свежий пример. Герой или предатель?
Путин: Вы о чем?
Геворкян, Колесников: Об истории с Бабицким. Верните журналиста! (Разговор происходил до освобождения Андрея Бабицкого.)
Путин: Это к бандитам, пожалуйста.
Геворкян, Колесников: Но все же сомневаются, что он у боевиков.
Путин: Да что вы? Напрасно. А французский журналист? Коштель? Где? А генерал Шпигун? И там у них еще 258 человек сидит. У кого они? Коштель вообще ничего не успел сфотографировать. Он пришел с грузинской стороны, и его сразу взяли. Теперь сидит в подвале, пишет письма: «Я не могу больше терпеть, сделайте что угодно, только освободите меня». А Масхадов до сих пор говорил, что понятия не имеет, где француз, но вот недавно позвонил Расселу Джонсону и предложил его поменять. Так же как и двух полек. Значит, получается, контролирует? Но не говорит об этом. Значит, верить ему нельзя. Так что когда он говорит, что понятия не имеет, где Бабицкий, и не знает командиров, которые за него просили, то понятно, что верить ему нельзя.
Геворкян, Колесников: Бабицкий жив?
Путин: Жив. Даже, по-моему, боевики пленку сегодня прислали. Там хорошо видно, что он жив.
Геворкян, Колесников: И когда он появится в Москве?
Путин: Появится. И как только появится, его сразу вызовут на допрос.
Геворкян, Колесников: Странно. Сначала вы его освобождаете под подписку о невыезде из Москвы, потом обмениваете, а потом вызываете на допрос.
Путин: Знаете, что я вам скажу? У нас страна переживает довольно сложный период времени. Согласимся с тем, что поражение, которое Россия понесла в первой чеченской войне, в значительной степени было связано с моральным состоянием общества. Общество не понимало, за какие идеалы борются
