— Собираюсь попасть туда.
— Ты имеешь в виду — в воздуховод?!
— Да. Почему бы и нет? Тебя пугает эта мысль?
Она ощетинилась:
— Меня ничто не пугает. Я могу делать все, что можешь ты.
Я бросила с нарочитой злостью:
— Да? Тогда пошли со мной!
Она проглотила застрявший в горле комок, затем опустилась рядом со мной на колени и посмотрела сквозь решетку, прислушиваясь к току воздуха и отдаленному гулу вентиляторов.
— Там ужасно темно.
— У меня есть фонарик, — сказала я резко. — Но он нам не особенно понадобится. Куда интереснее пробежаться в темноте.
— Пробежаться?!
— Ну прогуляться.
Она снова неуверенно посмотрела сквозь решетку. Говорят, что в несчастье нужно общество, — и я просто обязана была сделать несчастным еще кого-нибудь, кроме себя самой.
— Ну, — сказала я, — если ты боишься…
Зена встала.
— Я не боюсь.
— Ладно, — согласилась я. — Тогда, будь добра, отойди в сторонку и позволь мне открыть эту решетку.
Через минуту я оттянула второй зажим и, поставив решетку на пол, показала на черную дыру.
— Давай, ты первая.
— А ты не запрешь меня там?
— Ни в коем случае, — заверила я ее. — Я полезу сразу за тобой. Лезь ногами вперед.
Зена была полненькой и в отверстие смогла протиснуться только с большим трудом. Я вручила ей мел и фонарик, затем проскользнула сама. Встав на пол воздуховода, я снова забрала у нее мел и фонарик.
— Поставь решетку на место, — велела я и, пока она это делала, нарисовала мелом на металле метку «Х», обведя ее аккуратным кружком.
— Это для возвращения, — пояснила я.
В воздуховодах-артериях установлены нагнетающие вентиляторы, в воздуховодах-венах — всасывающие. Читая меловые пометки, которые я ставлю с учетом направления и силы ветра, я всегда могу сказать — где нахожусь, и даже в таком чужом для меня районе запросто найду дорогу домой. Система организации воздуховодов гораздо более стандартизована, чем собственно планировка Куодов. В воздуховодах я всегда ориентируюсь быстрее.
Зена поставила решетку на место, и мы двинулись вперед.
Я пошла по металлическому коридору первой. Зена неуверенно ступала следом, скользя и спотыкаясь там, где не на чем было споткнуться, кроме собственных ног. Сам воздуховод — полные шесть футов в высоту и шесть в ширину — сделан из гладкого металла. Темнота была полной, за исключением полос света, прорывавшихся сквозь редкие зарешеченные отверстия, и луча моего фонарика. Проходя мимо, я считала решетки и боковые ответвления — только так можно было определить, насколько далеко мы отошли от дома. Иногда сквозь решетки до нас доносились звуки извне, но это был совсем другой мир, чем тот, в котором находились мы. По эту сторону решеток слышались лишь пришлепывания наших сандалий и постоянный гул вентиляторов.
Я прочла не один роман, действие которого происходило в Америке на Диком Западе лет за двести до уничтожения Земли. Условия там были такими же первобытными, как на любой из колоний-планет. Я вспомнила прочитанное о разведчиках, которые даже на незнакомой территории обладали ощущением местности, и сама испытывала сейчас похожее чувство. Движение воздуха, звуки все это помогало мне. Но Зена не понимала ничего и боялась. Ей совсем не нравилась темнота.
В тех местах, где воздуховоды соединялись, приходилось пригибаться из-за вентиляторов. Иногда туннели раздваивались под прямыми углами вниз или вверх, и это приводило нас в замешательство, особенно когда наш коридор пересекался с другим, идущим отсюда — и вниз. И неважно, что ответвление походило на капилляр и его можно было преодолеть одним хорошим прыжком…
Зена резко остановилась у первого же такого вертикального капилляра, и, чтобы она перепрыгнула его, пришлось мне ее подталкивать.
— Не хочу! — заявила она. — Я не умею прыгать так далеко.
— Ладно, — не стала я спорить. — Но если ты не пойдешь дальше, ты просто останешься здесь, в темноте, одна.
Тут уж Зене пришлось решиться, и оказалось, что она вполне могла перепрыгнуть коридор — к тому же, без особых усилий.
Но, должна признаться, даже я — ветеран воздуховодов — была не подготовлена к тому, что мы обнаружили дальше: перед ногами во тьме зиял провал, над головами — исчезал потолок. В луче фонарика было видно, что воздуховод продолжается и по ту сторону пропасти, на расстоянии целых шести футов, а пол обрывается вниз, и ток воздуха оттуда силен. Никогда раньше я не встречала вертикального воздуховода такого диаметра.
— Что это? — спросила Зена.
В обрывающейся стене на нашей стороне были вделаны металлические ступени. Держась за одну, я нагнулась и бросила вниз кусочек мела в тщетной попытке определить глубину. Я прислушалась, но так и не услышала ни звука.
— Он, должно быть, связывает один уровень с другим, — предположила я. Главная линия. Держу пари, он идет прямиком до Первого Уровня!
— Как, разве ты не знаешь?!
— Нет, — призналась я. — Я же никогда тут не бывала.
Я совсем не собиралась прыгать на шесть футов и поэтому внимательно изучила скобы-ступеньки. Если сорвешься и упадешь и если воздуховод уходит вниз так глубоко, как я предполагала, конечно, от тебя только мокрое место останется. Я посветила фонариком вверх и вниз, но луч лишь чуть рассеял темноту. Вверху тоже виднелась лестница из металлических скоб. Лестница тянулась далеко за пределы моего поля зрения.
— Может быть, он и соединяется с Четвертым Уровнем там, внизу, — заметила Зена. — Но куда он ведет вверх? — Она показала на верхний канал воздуховода.
Я сама терялась в догадках. Пятый Уровень был последним, крайним, но этот воздуховод вел за его пределы. Воздушные пути не кончаются тупиками, и воздух не приходит из ниоткуда.
— Не знаю, — сказала я. — Но раз уж мы здесь, почему бы нам не посмотреть, куда он ведет?..
Подтянувшись, я поставила носок ноги в выемку в стене, ухватилась за первую ступеньку и покачалась на ней вверх-вниз. Скоба держалась прочно. И хотя пропасть внизу меня немного беспокоила, я не боялась всерьез, пока не видела ее подлинной глубины. Однажды я прошлась по лежащей на земле балке шириной в три дюйма — прошлась по всей длине и, наверное, могла бы идти дальше хоть милю, ни разу не оступившись. Но когда балку подняли на десять футов и предложили мне попытаться снова, я отказалась сразу. Я была уверена, что не смогу этого сделать. Теперешняя ситуация чем-то походила на ту, и, чтобы не бояться, я решила не смотреть вниз.
Взявшись за следующую ступеньку, я начала подниматься. Но совершенно неожиданно Зена вдруг схватила меня за ногу.
— Эй, подожди! — сказала она и дернула меня за щиколотку.
— Осторожно, ты! — крикнула я. — Я же так сорвусь!
Я попыталась выдернуть ногу, но она не пускала.
— Спустись обратно! — взмолилась Зена.
Я неохотно спустилась. И осведомилась:
— В чем дело?
— Не можешь же ты просто так взять и…
