Стерн еще ближе придвинулся к ней. Он не испытывал ни страха, ни надежды. В его душе были лишь тьма, тоска да смутное чувство, что наступают их последние мгновения, и она больше не принадлежит ему целиком. Он держал в руках только ее тело и понимал, что душа Каролины далеко от него.
– О чем вы думаете?
Она не ответила. Он почувствовал, как ее губы коснулись его щеки – очень ласково и совсем мимолетно. Она все больше и больше отдалялась от него. Для нее не существовало ни стен темницы, ни страха смерти. Всегда находилось что-то, что выручало ее из беды – сильная рука мужчины, легконогий конь, быстроходный корабль. Впервые в его душу закралось подозрение, что минуты их близости ничего не изменили, что и теперь он не сможет удержать ее. Рамон почувствовал, как напряглось ее тело.
– Они идут, – прошептала Каролина.
Из угла, где притаился шейх Томан, послышался глухой смешок. Каролина различила в полумраке только его белые зубы да по-блескивание перстня на его пальце. Стерн пробрался в глубь камеры.
Опять распахнулась небольшая дверца, и Каролина увидела в окошке перед собой лицо Калафа. Впервые он был так близко к ней. Сейчас на нем не было обычного тюрбана, темные кудри спадали на лоб, вились на ушах. Даже резкие, слишком глубокие для его возраста морщины вокруг глаз не могли лишить это лицо его сияющей юности.
– Покажите, что там у вас.
Смогут ли ее губы произнести нужные слова – спокойно и невозмутимо, чтобы не возбудить подозрения?
– Зайдите сюда, и я покажу только вам. Вам одному. Без стражников. – Она попыталась улыбнуться, однако не была уверена, что ей это удалось. – Или вы считаете, что я могу обманывать вас? – Каролина развернула план и немного отступила назад, поскольку владыка пустыни так и не вошел в темницу.
– Подойдите поближе, чтобы я мог лучше рассмотреть. Слишком многие утверждали, что владеют планом колодцев – однако все это были фальшивки.
Но Каролина не двинулась с места.
– Помните ли вы, где ваши люди задержали Разима? Разве это было не рядом с колодцем? У источника, о котором мог знать только тот, кто владел истинным планом.
– А вы, похоже, забыли, что приговорены к смерти. Мне нужно лишь немного подождать.
– Вы не получите этого плана. Я порву его прямо сейчас, у вас на глазах.
– Погодите. Вы начинаете мне нравиться. Женщина, умеющая бороться, – это большая редкость. Что вы потребуете за это? Вашу жизнь?
Каролина кивнула. Теперь, когда она уже была близка к цели, ее ноги опять ослабели.
– Только вашу жизнь? Или вашего спутника тоже?
Она почти прижала лицо к решетчатому окошку в тюремной двери.
– Только мою, – прошептала она.
– Тогда мы сможем договориться. – Калаф сделал знак стражнику.
Каролина почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, когда ключ повернулся в замке. Только одно желание было у нее – бежать! Она не сможет дождаться, пока откроется дверь и войдет Калаф. Каролина боялась сделать что-то, что выдаст ее, она не была уверена, что сумеет дальше сохранить над собой контроль...
Каролина отступила назад и ощутила руку Стерна на своем плече. Однако он перестал быть тем мужчиной, кто всегда поддерживал ее в трудную минуту. Теперь это был чужой человек, который удерживал ее против воли и принуждал к чему-то страшному.
Дверь со скрипом поворачивалась на петлях. Полоска света из-за нее стала шире. Резкий силуэт Калафа возник в дверном проеме. Он был в пурпурном плаще. Его шаги были легки и бесшумны. Свет, окружавший его, померк, когда дверь с шумом захлопнулась. Теперь плащ казался не красным, а черным. А над ним – бледное лицо. Неужели он улыбается? Внезапно Калаф резко обернулся.
Помимо своей воли Каролина посмотрела туда же. Она увидела только руки и белый шнурок... ей стало не по себе, как будто это она должна была умереть в следующий момент. Перед ее глазами задрожали огоньки, начали кружиться все быстрее и быстрее. Земля поплыла у нее из-под ног. Каролина странно воспринимала то, что произошло в подземелье дальше. Ей казалось, что на месте Калафа была она, это вокруг ее шеи затягивал шейх Томан шелковый шнурок, это ее безжизненное тело сползало на пол, ее затаскивали в пролом, за ней снова заделывали стену. Она каждой своей клеточкой, каждым нервом пережила гибель Калафа. И это было страшнее, чем собственная смерть.
Каролина лежала в сене, уткнув голову в колючие сухие травинки. Звуки, доносящиеся сзади, подсказали ей, что все кончено.
Она слышала шепот Стерна и шейха Томана. Она чувствовала, как Рамон склонился над ней. Но она боялась его голоса. Боялась, что придется взглянуть в глаза этим двум мужчинам.
Каролина убрала волосы с лица, стряхнула травинки с одежды. На полу лежал план колодцев. Она подняла его, провела пальцем по бумаге, такой же грубой и зернистой, как песок пустыни. Снова перед ее внутренним взором возникли видения. Но на этот раз это были журчащие источники, зеленые оазисы посреди желтого песчаного моря, кони, под копытами которых вихрем поднимался песок, верблюды с горами цветной поклажи на спинах. И трагедия, разыгравшаяся на ее глазах, внезапно обрела смысл и некую справедливость.
Каролина протянула план Стерну:
– Он скоро нам понадобится.
Рамон удивился тому, как ровно и уверенно звучал ее голос. Они посмотрели друг на друга, и все, чего она так боялась всего несколько секунд назад, ушло прочь. Нет, не было никакого различия между ней и этими мужчинами. Она тоже желала смерти Калафа. Она тоже хотела жить.
