Огонь неугасимый

Не в короне цветных янтарей,
Нынче осень подкралась в лохмотьях,
Грязной нищенкой ждет у дверей.

Пробиралась по тинным размывам,
Укрывалась в худых шалашах,
Ночевала по фанзам и нивам
В Сунгарийских вспененных волнах.

И голодная, в ссадинах, в ранах
Скудный харч завязавши в мешок,
Собирала незваных и званых
По канавам размытых дорог.

Черный город замкнули потемки,
В пустырях бездомовных орда,
Громоздят на обломках обломки
Наводненье, болезнь и нужда.

Но людского страданья не выпью,
Обреченным бессильна помочь…
И кричит на развалинах выпью
Желтоглазая хмурая ночь.

На коленях у беженки хворой
Смуглый мальчик измученный спит,
По известке, отбросам и сору
Бурый лист, распластавшись, шуршит.

Почерневшие астры поникли
На подточенном прелью стебле…
И столетье-ли, вечность-ли, миг-ли? —
Гибнут жизни в страданьях и зле.

Петербургская елочка

Мелких льдин блестящие осколочки
На окне — как изгородь немая…
Из картонки маленькую елочку
Каждый год в Сочельник вынимаю.

Из бумаги или мха зеленого
Склеены искусственные ветки,
И хранят следы свечей прожженные,
Воск и пыль, печальных лет отметки.

Кто поверит? На Большой Конюшенной
Я ее когда то покупала
И в санях, медведями опушенных,
Мимо белого везла канала.

Она помнит Невских вод иголочки,
Летний Сад и черных галок стаю…
Из картонки маленькую елочку
Каждый год в Сочельник вынимаю.

Елочка… Насмешка рока странная…
Раскололись царства, стерлись лица
И рыдает вьюга в ночь туманную
Над забытой русскою столицей…

А она в Сочельник, тень бездомная,
Шевелит поблекшими ветвями
И твердит нам: Помню, помню я,
Что уже давно забыто вами.

Серебряный юбилей

Стихотворение в двадцать пять строк.

Четверть века прошло незаметно
С той поры как в морском городке
Листья пальм колыхали приветно
Черный веер на желтом песке.