— Спокойного вам дежурства, — пожелала ему Шейла и вошла в дом.
Она не сразу заметила, что по лицу ее текут слезы. Хорошо, что никто не попался ей в холле и на лестнице, пока она добралась до своей комнаты. Здесь она рухнула на кровать, чтобы выплакаться. Потом вспомнила, что теперь она жена Грега и ее место рядом с ним. Сполоснув лицо, Шейла открыла дверь и столкнулась с мужем.
— Вот ты где! — удивился он. — А я тебя ищу по всему дому.
— Решил, что меня тоже украли? — пошутила она с вымученной улыбкой.
— А что ты здесь искала? Все твои вещи в наших комнатах, — сдвинув брови, сказал Грег. Он обратил внимание, что Шейла даже не переоделась после приезда.
— Я заходила посмотреть на девочек, а потом на секунду по привычке зашла сюда, — объяснила Шейла.
— Отвыкай, — строго сказал Грег, взял ее за руку и быстро увел в свою, а ныне их общую спальню.
Шейла с интересом оглядывала спальню Грега, куда ей не приходило в голову заглянуть во время экскурсии по дому сразу после приезда с Алиной. Но Грег не дал ей время на это. Закрыв дверь, он подошел и обнял ее. Она ощутила его дыхание на своей шее и задохнулась, когда его ладонь скользнула под блузку и легла ей на грудь. Слезы опять навернулись на глаза.
— Что случилось? — спросил Грег насмешливо, заглянув ей в лицо. — Может, ты оплакиваешь свою келью и односпальную кровать? Хочешь обратно в свою комнату?
— А как бы ты поступил, если бы я захотела туда вернуться? — спросила Шейла, стараясь не выдать горечи, переполнявшей ей душу.
— Ты шутишь? — Вглядываясь в ее лицо, Грег ловил ускользающий взгляд Шейлы. — Я тебя никуда не отпущу, — серьезно сказал он. — А сбежишь, притащу волоком, — с шутливой угрозой добавил он, — обратно на место. — Грег нежно привлек ее к себе.
Голова Шейлы легла на его широкую грудь, от которой исходил возбуждающий запах мужского тела, и она старалась не дышать. Мысль наказать свое тело за предательскую слабость пришла ей в голову. Она попыталась освободиться, но Грег только крепче прижал ее к себе.
— И где же в этом доме мое место, Грег? Под тобой? — вызывающе спросила Шейла, злясь главным образом на себя.
Мелькнувшее в глазах Грега замешательство сменилось серьезной озабоченностью.
— Если память мне не изменяет, не далее чем прошлой ночью это место устраивало ваше женское величество, — медленно произнес он, убрав от Шейлы руки и с холодным интересом глядя на нее. Потом взгляд его смягчился. — Что на тебя нашло? Я чем-нибудь обидел тебя и не заметил?
— Я устала, — раздраженно буркнула Шейла и отвернулась. — Согласись, день выдался для всех тяжелым. — Лучше нагрубить, решила она, чем признаться, что слышала его разговор с матерью, из которого стало ясно, что Грег по-прежнему любит свою первую жену.
— Да, день выдался тяжелым, — с мрачной задумчивостью согласился он.
Шейла искоса взглянула на него. Лицо Грега состарилось прямо на глазах. Возле рта снова появились глубокие складки. Очевидно, сегодняшнее волнение не прошло для него даром. Всю дорогу он гнал машину без остановки. Но, скорее всего, причина в том, что пропало кольцо Джессики, символ его любви к ней.
— У меня голова разболелась. Не возражаешь, если мы сразу ляжем… и, я хочу сказать, сразу заснем?
Грег недоверчиво посмотрел на нее, потом насмешливо ухмыльнулся.
— Думаешь, у нас получится?
— Да, — решительно сказала Шейла, — лично я собираюсь сегодня заснуть сразу.
— Тогда мне лучше оставить тебя в одиночестве, пока ты не заснешь. А я взгляну на детей и пойду к себе в кабинет.
Шейла успела заметить в его взгляде боль обиды, когда он покидал спальню. Как можно на меня обижаться, если сам он любит другую, возмущалась она про себя. В постели Шейла долго ворочалась, размышляя над тем, что узнала. К тому же за укороченный медовый месяц она привыкла засыпать в объятиях Грега, утомленная его ласками. Зачем она сама себя наказывает, добавляя к душевным страданиям еще и телесные муки? Шейла прислушалась, не возвращается ли Грег, но услышала только тихие шаги полицейского, дежурившего в особняке. Наконец усталость после насыщенного событиями дня взяла свое и она заснула.
Проснувшись утром, она поняла, что муж так и не возвращался ночью в их семейную спальню, его половина постели осталась несмятой. Панический страх сменился в ее сердце ожесточением, потом робкой попыткой наладить с ним прежние отношения. После завтрака Шейла зашла к нему в кабинет, ведя за руки Алину и Холли, чтобы поздороваться. Грег не выходил даже к завтраку, еду приносили ему на подносе туда.
— Мы идем гулять, — бодрым голосом сообщила Шейла. — Не хочешь пойти с нами?
— Хочу, но нет времени. — Грег поднял девочек на руки, поцеловал их и вернул Шейле. — Не уходите далеко, чтобы вы постоянно были на глазах у полицейского, который дежурит снаружи. Пока неизвестны организаторы ограбления. Возможно, поблизости еще находятся сообщники тех, кто залез вчера в дом. Не стоит рисковать. — Грег улыбнулся девочкам и помахал им рукой.
Кроме детей Шейле нечем было заняться, но из детской ее вытесняла няня. Она разобрала свои вещи, побродила по дому, в котором царила атмосфера осажденной крепости. Прислуга нервничала, прошел слух, что в доме работает человек, который был пособником грабителей. Сама обстановка только усиливала нарастающее в Шейле чувство постороннего, никому не нужного человека. От сознания, что в этом особняке Грег был счастлив со своей первой женой, ей хотелось кричать. Она вспомнила, что Грег ни слова не сказал ей о кольце Джессики, когда перечислял похищенные вещи. Значит, та женщина по-прежнему живет в его сердце и боль утраты не прошла, если он не смог сказать ей о пропаже кольце, с горечью думала Шейла. Зайдя в малую гостиную, она открыла крышку рояля и коснулась пальцами клавиш. Как давно я не садилась за рояль, подумала Шейла. Только музыка могла бы сейчас ей помочь. Шопен часто приходил ей на помощь в тяжелые минуты. Его ноктюрны, словно по волшебству, смывали боль с ее души, возвращая гармонию. Представив себе, что в стенах особняка зазвучит его музыка, Шейла содрогнулась, ощутив в этом какое-то кощунство по отношению к покойнице, чей дух еще витает здесь. Она вздохнула и закрыла крышку рояля.
После ланча, когда дети спали, Грег нарушил свое затворничество, разыскал Шейлу и пригласил ее прокатиться. По дороге они заехали в небольшой отель, где заказали чай. Напряжение, возникшее между ними со вчерашнего вечера, становилось все невыносимее, и Шейла решилась.
— Ты не сказал, что среди украденных вещей было кольцо Джессики, — сказала она, подняв на него глаза.
— Кто тебе сказал? — резко спросил Грег.
Шейле послышались в его голосе обвинительные нотки!'
— Во всяком случае, не ты, — в тон ему ответила она.
— Не сказал, — признался Грег, — потому что счел это неуместным. — Кто сказал тебе о кольце? — повторил он вопрос.
Шейла молчала, вспомнилось известное: неведение — одна из форм счастья. Она вздохнула, теперь уже ничего нельзя изменить. Грег ждет ее ответа.
— Никто мне не говорил. Я была невольной свидетельницей вашего разговора вчера вечером.
— Моего разговора с матерью в кабинете? — Он вопросительно смотрел на Шейлу.
Она кивнула.
— И где ты находилась в это время?
— За дверью. Я хотела войти, но услышала слова твоей матери… — Шейла запнулась.
— Почему же не вошла? — с нажимом на «не» спросил Грег.
— Мне показалось это неуместным, — пролепетала Шейла, неосознанно повторив ответ Грега на ее вопрос.
— А подслушивать за дверью уместно? — Грег с укоризной покачал головой.
— У меня и в мыслях этого не было! — возмутилась Шейла.
