и буддийские мандалы — они же не настоящие. Это тебе не люди и не земные места, так как же она может рисовать их натурально?
Тора защищался как мог.
— Ну… не их, так другие вещи хорошо рисует. Вот, например, горы и море у нее очень красиво получаются.
Акитада улыбнулся.
— Я хотел бы как-нибудь познакомиться с твоими друзьями. Отоми, должно быть, и впрямь замечательная художница, если ты так превозносишь ее работу.
Тора сиял от удовольствия. Бросив осторожный взгляд на Сэймэя, он спросил:
— А как выдумаете, господин, мог бы человек вроде меня научиться писать? — Увидев, как огорошил обоих этот вопрос, Тора покраснел. — Ну, я имею б виду, хотя бы несколько иероглифов. Просто несколько приятных слов, которые могли бы понравиться девушке.
Сэймэй опять фыркнул.
— Я научу тебя держать кисть, — сказал он. — Только это мастерство достойно гораздо большего, нежели кропать любовные записочки для женщин. Женщины все равно не умеют ни читать, ни писать. Их головы не приспособлены для таких дел.
— Обещаю тебе, Сэймэй, что буду усердно учиться всему, чему ты меня научишь, — ответил Тора. — Только насчет Отоми ты не прав. Она читает и пишет все время.
— А ее сестра? — спросил Акитада.
Тора поморщился.
— Аяко? Она больше на мужчину похожа. Помогает отцу обучать желающих боевым искусствам. Вам, господин, она точно не понравится.
— Может, и не понравится. Во всяком случае, в том смысле, о котором ты толкуешь. — Акитада подумал о хрупкой красавице, живущей в доме Татибаны, и встал, расправляя шелковое кимоно. — Думаю, мне следует выразить соболезнования госпоже Татибана. Она очень молода и неопытна, и, возможно, ей требуется помощь в управлении имуществом покойного мужа. Сэймэй, ты пиши окончательный отчет для губернатора. А ты, Тора, возьмись за дело и поговори с людьми в городе.
Сэймэй смерил молодого хозяина испытующим взглядом и изрек:
— Алый шелк женских нижних юбок опаснее даже самого страшного тигра.
ГЛАВА 7
Жизнь трущоб
Тора решил удостовериться, что Хигэкуро и девушки в безопасности. День снова выдался пасмурный и промозглый, но снег больше не шел. Думая об Отоми, он шагал так быстро, что вовсе не чувствовал холода.
Проходя мимо храма в начале улицы, на которой жил Хигэкуро, он заметил вдалеке две шафраново- желтые фигуры и торопливо спрятался за угол, чтобы понаблюдать за ними.
Два монаха, как оказалось, побирались выпрашивая еду. Они постучались в одну из дверей, подождали, когда им откроют, что-то сказали и протянули свои миски. Хозяин дома дал им какой-то еды, и они двинулись дальше. Тора вдруг понял, что и сам голоден. Обед был не слишком сытным по его меркам. Он с завистью думал об этих двух полных мисках, когда, к его величайшему удивлению, монахи вывалили в жухлую траву их содержимое и снова постучали в чьи-то двери. Неужто эти занюханые монахи так избалованы, что предпочитают только особые лакомства?
Наконец они добрались до дома напротив школы Хигэкуро, и тут Тора догадался об их истинной цели. Вышедшая к ним старая служанка указала дом напротив. Монахи что-то спрашивали, и женщина кивала, жестами показывая на свои уши и губы. Когда она ушла к себе в дом, монахи еще немного постояли на улице, глядя на школу, потом повернулись и заспешили в ту сторону, откуда пришли.
Значит, эти ублюдки все-таки выследили Отоми?!
Когда Тора влетел в учебный зал, Хигэкуро сидел один. Он так был занят стрельбой, что даже не повернул головы. С низенькой табуреточки он посылал стрелы в мишени на стенах и ни разу не промахнулся. Только полностью опустошив колчан, он опустил тяжелый лук и обернулся через плечо.
Тора захлопал в ладоши.
— Я-то думал, что умею обращаться с луком, но куда мне до вас! — восхитился он. — А почему стрелы такие длинные и сколько вы берете за свои уроки?
Хигэкуро добродушно улыбнулся.
— Это спортивные стрелы. Ваши боевые армейские гораздо короче. А для друзей у меня уроки бесплатные.
— Теперь я при работе, поэтому могу и заплатить. Не начать ли нам прямо сейчас?
— Никогда не отказывайся взять то, что человек предлагает тебе из благодарности. Этим ты его унижаешь. Твои уроки будут бесплатными, но сегодня я жду учеников. Ты не против заглянуть в другой раз?
— Нет, но мне нужно повидаться с Отоми. Те монахи опять здесь что-то вынюхивали.
Хигэкуро удивленно вскинул брови.
— Вот как? Ну что ж, она скоро вернется.
— Тогда я подожду ее, — нахмурился Тора.
— Как хочешь. — Хигэкуро опять улыбнулся и вернулся к своему занятию.
Тора вышагивал взад-вперед, волнуясь все больше и больше и воображая самое худшее, пока наконец в дверях не появились Огоми и Аяко с полными покупок корзинами.
— Где вы, к чертям собачьим, ходите?! — напустился на них Тора. — Разве вы не знаете, как опасно двум женщинам выбираться из дома?
Его сердитое лицо напугало Отоми, а сестра ее тут же нахмурилась:
— А тебе-то какое дело?
Деликатно кашлянув, в перепалку вмешался Хигэкуро:
— Хочешь с нами пообедать, Тора, раз уж девчонки пришли?
— Спасибо, но у меня нет времени. — Тора сердито зыркнул на Аяко. — Эти проклятые монахи разнюхали, где вы живете. Я волновался за твою сестру.
— С чего это вдруг? — огрызнулась Аяко.
Ее отец, снова деликатно кашлянув, сказал:
— Спасибо тебе за заботу, мой друг, но Аяко вполне может справиться с парочкой монахов.
Чувствуя себя уязвленным, Тора обиженно выпалил:
— Да вам почем знать? Вы же не видели их в действии! Что вы будете делать, если они и впрямь нападут за вас? Всего-то две молоденькие девчушки да… — Он осекся на полуслове.
— Да калека. Это ты хотел сказать? — Раскатистый смех Хигэкуро сотряс воздух. — Знаешь, друг мой, я бы мог обидеться. Почему ты не веришь в мои силы и в силы Аяко? Мы обучаем других самообороне. И замки у нас в доме крепкие. Так что не беспокойся. И Отоми одну мы больше никуда не отпустим. Я не думаю, что эти парни вернутся. Охота им нарываться на тумаки ради какой-то смазливой девчонки? — И он снова рассмеялся.
Ачко тоже засмеялась, а через мгновение к ним присоединилась и Отоми.
Тора понял, что Аяко смеется над ним, и обиделся. Он сердито посмотрел на нее и с укором на Отоми:
— Я вас предостерег. Эти монахи — злобные гады. — Его слова вызвали лишь новый взрыв смеха. — Ну что ж, тогда забудьте об этом, — отрезал Тора и повернулся, чтобы уйти.
В дверях он столкнулся с двумя учениками Хигэкуро — бравыми офицерами из гарнизона, которые смерили презрительным взглядом его простенькую одежку и вразвалочку прошли мимо. Тора хотел было затеять драку, но сдержался.
На улице он заметил еще одного монаха. Тот не прикидывался попрошайкой, а уверенно шагал к
