казенном складе и лично пересчитывали золотые и серебряные слитки, перед тем как упаковать их в ящики и опечатать.
Акитада бросил взгляд на шар с благовониями.
— А скажите, когда вы паковали эти ящики, рядом, случайно, не было вашей элегантной курильницы? — спросил он.
Акинобу не смог сдержать удивленного возгласа.
— Да. Но как же вы узнали, ваше превосходительство? В последний раз у нас случилась маленькая неприятность с этим шаром. Он закатился за один из ящиков и прожег его кожаную обивку, прежде чем мы успели заметить.
Акитада улыбнулся.
— На монастырском складе мы нашли один яшик со странным выжженным клеймом.
— Этот яшик вы видели в монастыре? — вскричал потрясенный Мотосукэ. — Но это же означает, что монахи похитили золото! Может, мы и другие товары там найдем.
— Рис скорее всего уже продан, — сказал Акитада. — Но я точно знаю, что изрядный запас тканей хранится в городе, а именно в доме одного торговца шелком. Этот торговец разбогател в одночасье, окружил свои владения высоченной стеной, и монахи из монастыря регулярно наведываются к нему. — Акитада посмотрел на Акинобу. — В день монастырского торжества вам следовало бы послать туда своих лучших людей, чтобы тщательно все обыскали.
Акинобу ответил поклоном.
Солнце переместилось. Луч его теперь плясал на чайнике, и капелька, повисшая на носике, переливалась всеми цветами радуги. Глядя на нее, Акитада почувствовал новый прилив горечи. Вот так же точно сверкала влага на ее золотистой коже в клубах пара и искрилась драгоценной росой на щеках.
— Но как же все-таки Дзото сумел узнать о наших планах? — недоумевал Мотосукэ.
Акитада заставил себя вернуться к делу.
— Если, как вы говорите, Икэда не имел сведений о караванах, значит, мы проглядели еще одного сообщника. Никто из вас не обсуждал эти планы с кем-нибудь еще?
Юкинари и Акинобу покачали головами. Потом капитан сказал:
— Отправляя караван, я вручил своему лейтенанту пакет с приказами, распечатать который надлежало только после прохождения границы.
Акитада посмотрел на Мотосукэ, и тот покраснел.
— Вообще-то перед отправкой первого каравана я советовался с Татибаной, — признался он. — Он очень им интересовался, особенно когда тот пропал. Но я не в силах поверить, что Татибана мог бы опуститься до таких вещей.
— Да. Но не забывайте про госпожу Татибана. Она как раз могла. — Внезапно мотив этого преступления четко обрисовался. В убийство Татибаны на почве его ревности до сих пор с трудом верилось. — Полагаю, то, что он знал, стоило ему жизни. В тот вечер он зашел в покои жены, чтобы сообщить ей о своем решении поговорить со мной, — видимо, хотел поделиться своими подозрениями, что жена передавала сведения о караванах. И застал ее в обществе Икэды. Остальное можно домыслить. Я не сомневаюсь, что Икэда убил его.
— Так вот, значит, какова причастность Икэды! — покачал головой Юкинари.
— Да, именно так, — устало кивнул Акитада.
Еще час они подробно обсуждали детали своего плана. Один раз заходил Сэймэй — бросил обеспокоенный взгляд на Акитаду, приготовил всем чаю и удалился.
Они уже почти закончили, когда Мотосукэ прервал разговор:
— Мне кажется, на сегодня хватит. Вы выглядите просто ужасно, мой дорогой старший брат. Не следовало нам беспокоить вас, пока вы еще так слабы.
— Бросьте! Что за пустяки! — устало возразил Акитада. Сейчас ему было безразлично все — и собственное здоровье, и тщательно разработанный план поимки Дзото.
Мотосукэ поднялся, остальные последовали его примеру. Они уже прощались, когда дверь распахнулась и в комнату влетел Тора.
Взгляд его дико блуждал по сторонам, одежда и руки были испачканы кровью.
— Они убили Хигэкуро! Теперь на очереди девушки! Нам нужны солдаты! Скорее, иначе их настигнет смерть!
— Кто это «они»? — сбросил одеяло Акитада.
— Проклятые монахи. Соседи видели их, и какая-то безмозглая баба сообщила, где найти Отоми и Аяко. — Гора схватил Юкинари за рукав. — Берите своих солдат! Только быстрее! Надо прочесать весь город!
— Нет, Тора, — остановил его Акитада. — Никаких солдат и никакой полиции. Нам придется пойти самим. — Он вскочил с постели. — Дай скорее мою одежду и сапоги!
ГЛАВА 17
Храм богини милосердия
К тому времени, когда они торопливо спешились перед школой боевых искусств Хигэкуро, солнце уже село. На другой стороне улицы в потемках толпились перепуганные соседи. Акитаду трясло от возбуждения, слабости и холода. Он перешел через улицу и обратился к толпе:
— Кто из вас видел, как уходили девушки?
Вперед робко выступила низенькая пожилая женщина. Он узнал ее — это она в прошлый раз болтала с Аяко. На ее округлых щеках блестели слезы.
— Быстро расскажите мне все, что знаете, — приказал Акитада, — Над ними нависла большая опасность.
— Это было пару часов назад, — начала та. — Монахи в храме как раз пробили час Петуха[9]. Я выглянула на улицу позвать к ужину сынка и увидела Аяко и Отоми. Они шли вон там, — махнула она рукой. — А на углу свернули к югу.
— Вы знаете, куда они пошли?
— Нет. Но Отоми взяла с собой рисовальные принадлежности.
— В той стороне есть какие-нибудь храмы?
— Только храм Солнечного Лотоса еще открыт. С тех пор как учитель Дзото объявился в наших краях, все ходят в горный монастырь. А остальные позакрывались, даже большая пагода милосердной Каннон.
— Мне сказали, что девушек разыскивали какие-то мужчины. Это так? Вы их видели?
Женщина отчаянно замотала головой.
— Не я. Уж я-то догадалась бы не пускать их по следу Отоми. Это вон та дура виновата. — И она вытащила за руку прятавшуюся за чужими спинами бледную перепуганную молодуху. — А ну иди расскажи его чести, что ты натворила.
Та горько заплакала.
— Сколько там было мужчин? — прикрикнул на нее Акитада.
— Не помню, — всхлипнула несчастная.
— Дура, ты же говорила — десять! — тряхнула ее за плечи пожилая соседка.
— Это сначала десять. Когда они подошли спросить, их было уже пятеро. — Молодуха завыла в голос. — Они же вышли из школы, вот я и подумала, что это ученики господина Хигэкуро.
Акитада испепелил ее взглядом, развернулся и подошел к ожидавшему возле лошадей Торе.
— Пойдем! Может, внутри что-то подскажет нам, куда пошли девушки.
За открывшейся дверью было темно. Первое, что поразило Акитаду, это запах — теплый, сладковатый, с металлическим привкусом. Потом он услышал слабый звук мерно падающих капель. На улице темнело, но в открытую дверь еще пробивался тусклый свет — он помог Акитаде разглядеть на полу учебного зала несколько бездвижных фигур.
