— Думаю, мы поговорим с ними позже. А что с детьми?
— С очаровательными крошками Дзото? — Тора брезгливо поморщился и кивнул на здание позади себя. — Наверное, играют в покоях настоятеля.
— Их родные, должно быть, тревожатся, — заметил Мотосукэ.
— Поздновато спохватились, — покачал головой Акитада. — Надо было думать, прежде чем отдавать их монахам. — Видя недоумение на лице Мотосукэ, он поспешил поправиться: — Нет, я понимаю, детей отдают в монастыри, но, по-моему, в таком возрасте… лучше все-таки жить в любящей семье… — Он смущенно умолк. Его собственное детство прошло в далеко не любящей семье. Да и вообще выказывать такую откровенную предубежденность против буддизма не слишком мудро.
Тора хлопнул его по спине.
— Да ладно, глядите веселее! Ведь у нас же все получилось! Они разъедутся по домам, а мы скоро выпьем за такую удачу.
Мотосукэ взял Акитаду под руку и отвел в сторону.
— Я знаю, дорогой мой старший братец, как вы цените таланты своего слуги, но его манеры… очень уж своеобразные. Уверен, многих они приводят в недоумение. Он не знает, что такое опуститься на колени или хотя бы поклониться и должным образом обратиться к своему господину. Неужто вы никогда не указывали ему на это?
Мысль позабавила Акитаду.
— Сомневаюсь, что Тору можно изменить, — сказал он. — К тому же все эти условности отнимают кучу времени.
В этот момент к Юкинари подбежал солдат и что-то сообщил ему. Тот повернулся к Акитаде и Мотосукэ.
— Извините, что помешал, но у нас, кажется, возникли трудности с освобождением мальчиков.
— Что вы имеете в виду?
— Они заперты в покоях, а ключа ни у кого нет. Родители разгневаны и угрожают выломать дверь.
— Заперты? — У Акитады неприятно защемило под ложечкой. — А когда последний раз кто-нибудь видел этих детей?
— Не знаю, ваше превосходительство. Я велел одному из своих людей увести их туда сразу же, как только начали ловить монахов.
К ним подошел Тора, и они с Акитадой переглянулись.
— Силы небесные, хоть бы я ошибался! — пробормотал Акитада, чувствуя дурноту. — Пошли, Тора!
Они бросились по крытой галерее в сторону личных покоев настоятеля. Там перед дверью толпилась кучка людей — они кричали, пытаясь выломать тяжелые панели.
Завидев Акитаду и Тору, люди расступились, лица их были тревожны.
— Мы отопрем дверь и выпустим ваших детей, но вы, пожалуйста, подождите снаружи, — обратился к ним Акитада.
— Никуда я не пойду! — закричал разгневанный молодой папаша. — Мне нужен мой сын, иначе я убью любого, кто его хоть пальцем тронет!
Несколько женщин заголосили в толпе.
— Хорошо, — вздохнул Акитада. — Тогда оставайтесь, только соблюдайте спокойствие. Тора, сможешь открыть?
Тот кивнул и вынул из пояса свою хитрую проволочку.
— А ведь чуть не оставил ее дома сегодня утром, — сказал он, приступая к работе. — Думал, не пригодится при таких-то событиях. — Замок щелкнул, и дверь открылась.
Взорам их предстала странная сцена. Дзото все в том же пурпурном одеянии и расшитой мантии сидел на возвышении на троне настоятеля. У его ног сбились в кучку мальчики, испуганно глядя на вошедших. На коленях у Дзото сидел самый маленький — тот, что подавал Акитаде сок во время торжества. Шею его обвивали молельные четки из розового кварца.
Никто и опомниться не успел, как разгневанный папаша отпихнув Акитаду и Тору, бросился к Дзото:
— Ах ты, дьявол! Я тебе покажу!..
Акитада с Торой поспешили оттащить его назад. За спиной у них толпились другие родители, и Акитада пожалел, что разрешил им остаться.
— А вот это правильно, — ехидно прогнусавил настоятель-самозванец. — Я вижу, вы понимаете всю сложность положения. — Дзото туже стянул розовые четки вокруг горла ребенка, и тот испуганно вскрикнул. — Я убью его, если кто-то из вас подойдет ближе.
За спиной у Торы и Акитады послышались испуганные возгласы. Молодой отец, которого они держали, начал вырываться.
— Тосукэ, иди сюда! — кричал он.
Один из мальчиков поднялся и бросился к нему. Обхватив отца за ноги, он заплакал:
— Я хочу домой!
Тогда и другие дети, все, кроме самого маленького, что сидел на коленях у Дзото, побежали к своим родителям. В этой сутолоке Дзото поднялся и, еще туже затянув четки на шее маленького заложника, отступил на несколько шагов.
Акитада отпустил папашу, который подхватил на руки сына и побежал прочь.
Между тем Дзото утратил былое спокойствие. Лицо его побагровело, он все крепче стягивал четки на шее мальчика.
— Я убью его! — ревел он, перекрывая общий шум.
— Выведи отсюда всех! — крикнул Акитада Торе. — Закрой дверь и никого не пускай!
Тора поспешно вытолкал за дверь детей и родителей. В комнате остались только трое — Дзото, ребенок и Акитада. Настоятель вернулся на свой трон.
— Отпустите мальчика! — сказал Акитада, но после этих слов детское личико только еще больше побагровело. — Он ни в чем не виноват и не поможет вам выпутаться из сложившегося положения.
Дзото ехидно прищурился.
— Ага! И тогда вы меня арестуете?
— Да. Вам придется предстать перед судом к выслушать обвинения.
— Я не собираюсь помогать вам в этом. — Дзото убрал руку с шеи ребенка, и тот начал жадно хватать ртом воздух, потом захныкал и вдруг издал такой пронзительный вопль, что у Акитады волосы на голове зашевелились.
— А ну тихо, гаденыш! — Свободной рукой Дзото дал мальчонке затрещину. Тот вскрикнул и испуганно затих.
— Вы ведете себя хуже зверя! — крикнул Акитада, сжимая кулаки.
— Нет. Просто поставил на весы наши жизни и понял, что моя перевешивает. Что он может предложить человечеству в свои жалкие семь лет? Скоро он утратит даже свою смазливость, которая делает его привлекательным сейчас. — Он повернул к себе лицо мальчика. — Кожа загрубеет, и эти румяные щечки уже не будут такими пухленькими. Алые губки утратят притягательность, и звонкий голосок охрипнет. Кому он тогда будет нужен? Зато мне еще есть что сказать этому народу. Я еще могу оставить на земле свой след. Если бы вы так грубо не вмешались, я преспокойно шел бы по намеченному пути и стал духовным вождем и наставником целого народа.
— Его величество не имеет дел с монахами, которые бряцают оружием, грабят его казну и убивают подданных.
— Я уже сказал, что из-за вас оказался в таком положении. Вы вмешались в мои дела. Я пожертвовал всего лишь несколькими носильщиками и солдатами — незначительные людские потери в делах такого размаха. Но тут появились вы, и Татибана заартачился. Но даже тогда все могло обойтись, и женщины не стали бы нам помехой, если бы Икэда не проявил такого легкомыслия, убив Татибану. — Дзото перевел дух. — Но не все еще потеряно. У меня много друзей. Конечно, на некоторое время я покину Кацузу, а после нескольких лет скитаний и размышлений… кто знает?..
