свяжутся. Чем больше контактов, тем лучше. Чем ближе похитители подойдут к нам, тем больше шансов, что мы найдем их. И ее.
– Но где уверенность, что они свяжутся с нами?
Ответил Белсон:
– Уверенности нет. Но нужно надеяться.
Они сказали, что сделают это. Ими что-то движет. Им что-то нужно. Все чего-то хотят, на это мы и рассчитываем. – Сигара почти дотлела, и Белсону пришлось наклонять голову, чтобы, дым не попадал ему в глаза.
– А что же будет с Рейчел? Бог мой, подумайте, каково ей! Представьте себе, как с ней обращаются! Мы не можем просто сидеть и ждать.
Белсон посмотрел на меня. Я заговорил:
– Больше ничего не остается. Думать об альтернативе, если ее нет, бесполезно. Она крепкая женщина, она выдержит, как и все остальные.
– Но одна, – произнес Тикнор, – с этими маньяками...
– Подумайте о чем-нибудь другом, – посоветовал Белсон. – У вас есть какие-нибудь мысли по поводу, кто это может быть?
Тикнор резко помотал головой, будто ему в ухо залетела муха.
– Нет, – сказал он. – Нет. Никаких мыслей. Как они себя называют? ВАМ?
Белсон кивнул.
– А кто-нибудь в вашей компании испытывает неприязнь к госпоже Уоллес?
– Да нет, то есть я имею в виду, не настолько же. С Рейчел трудно и неудобно, да и вещи, за которые она ратует, не всем нравятся, но зачем похищать ее? Это лишено смысла.
– Позвольте нам решить это. Дайте мне список тех, кто, по вашему мнению, не любил ее, спорил с ней, не соглашался.
– Бог мой, да туда попадет половина журналистов страны.
– Мы не торопимся, – сказал Белсон, достал записную книжку и откинулся на спинку стула.
– Но, Господи, сержант, я не могу так просто назвать имена. Ведь тогда все эти люди будут причастны к расследованию серьезного преступления.
– Кажется, вы беспокоились, каково сейчас бедной Рейчел? – напомнил Белсон.
Я знал, что сейчас будет. Не раз присутствовал при таких беседах.
– Пойду попробую найти Рейчел, – сказал я. – Сообщите, если что-то выяснится.
– Я не уполномочен привлекать вас к расследованию, Спенсер, – уточнил Тикнор.
– Я тоже, – добавил Белсон. Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Все уже оплачено, – ответил я и покинул кабинет Тикнора. Потом прошел мимо двух полицейских, допрашивающих секретаршу, спустился на лифте вниз и начал поиски.
16
Бостонская 'Глоб' занимает здание на бульваре Морриссей, которое выглядит как помесь складов и пригородной школы. А когда-то газета располагалась на Вашингтон-стрит в центре города и выглядела как и положено газете. Но это было в те времена, когда еще выходили 'Пост' и 'Дейли рекорд'. Всего лишь вчера, когда мир был юн. На следующий день после похищения Рейчел Уоллес опять шел снег. Я беседовал с Уэйном Косгроувом из отдела городских новостей о политике правых, о которых он написал серию статей три года назад.
– Никогда не слышал о вас, – сказал Косгроув. Ему было тридцать пять, он носил светлую бороду. На нем были вельветовые штаны в широкий рубчик, серая шерстяная рубашка и коричневый твидовый пиджак. Ноги лежали на столе, а на ногах красовались кожаные ботинки с резиновой подошвой и желтыми шнурками. Голубая пуховая парка с капюшоном висела на спинке стула.
– До чего же ты хорошо выглядишь, Уэйн, – позавидовал я. – Очень приличная одежда.
– Год в Гарварде, – ответил он, – чертовски улучшает вкус. – Он начинал в 'Ньюпорт ньюс' в Вирджинии, и это еще чувствовалось, когда он говорил.
– Это я вижу, – протянул я. – Почему бы тебе не заглянуть в свое досье, нет ли там чего-нибудь про ВАМ?
– Досье, – хмыкнул Косгроув. – Ас чего это я должен показывать тебе досье, ты, гринго?
Да и какое такое досье? – Он как-то сказал мне, что четырежды смотрел 'Сокровища Сьерра-Мадре' в кинотеатре старого фильма в Кембридже.
– У тебя нет досье?
Он пожал плечами.
– Есть, небольшое, но основной материал здесь, в башке. И в ней ничего нет про ВАМ. Но это и неудивительно. Эти группы все время возникают и распадаются, как мелкие забегаловки. Или меняют название, или одна группировка откалывается от другой. Еще вчера я о них ничего не знал, а сегодня они – сенсация недели. Когда я делал серию своих статей о подобных группах, большинство этих сумасшедших занимались автобусными перевозками[21]. Эти пожиратели макрели боялись, что ниггеры оттрахают их дочерей, и все, о чем они могли думать, – это как удержать черных подальше от дочек. Правда, дочки и сами не очень-то следили за своим поведением, но, так или иначе, если тебе хотелось основать группу протеста, ты отправлялся в Южный Бостон с криками: «Ниггер! Ниггер!»
