вплотную, — должны понять, что мне есть чем похвастаться в Амстердаме.
— Нет. — Она тихо покачала головой. — Отшлифовать алмаз по наиболее твердым граням немыслимо.
— Тем и сильна наука, что делает невозможное.
— Боюсь, наша интересная беседа несколько затянулась. — Она бросила взгляд на пассажиров, которые с любопытством прислушивались к разговору.
— Мне тоже так кажется. — Он принялся укладывать вещи. — Я вам больше не нужен?
— Н-нет. — Она медленно покачала головой. — Я вынуждена просить вас немного задержаться. Пожалуйста, — и предупредительно подняла стойку.
— Куда? — только и спросил он.
— Нам необходимо оформить протокол.
— Зачем? Какой еще протокол? — Неожиданно он ощутил страшную неловкость и заговорил шепотом.
— Оформить эту… находку, — не сразу подыскала она нужное слово.
— Какую находку?! — Он еще пытался разыгрывать недоумение, возмущение, наконец, хотя и ощущал всем телом, что все кончено. — Это же экспонат!
— Пусть будет экспонат, — согласилась она, пропуская его вперед. — Туда, пожалуйста, — кивнула на неприметную дверь в перегородке, отделяющей служебные помещения от зала. — Кстати, какова его плотность?
Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Сударевский вздрогнул.
— Плотность? — переспросил он, останавливаясь. — Обычная, надо полагать. Три, пятьдесят два.
— Едва ли. — Она тоже остановилась. — Окрашенные алмазы плотнее бесцветных: зеленые — три, пятьсот двадцать три; розовые — три, пятьсот тридцать; оранжевые — три, пятьсот пятьдесят… Этот же наверняка еще тяжелее. — И с грустным укором заключила: — Вам бы следовало знать.
Когда примерно через час, Люсин, раздвинув портьеры, вышел из регистрационного зала, то первая, кого он увидел, была Мария, веселая, беззаботная. Она сидела за стойкой вполоборота к нему и, оживленно болтая с молоденькой стюардессой, пила кофе. Ощутив на себе его взгляд, она медленно обернулась и тихо опустила чашку, так и не донеся ее до губ. Ему бросилось в глаза, как вспыхнули вдруг эти карминные губы, когда отхлынула от лица кровь.
Он быстро поклонился и заспешил к выходу, ссутулившись и все больше, по мере того как уходил, склоняя голову. Ему казалось, что в спину бьет пулемет.
Примечания
1
Волнами индийский поэт Самадева (XI век) назвал главы прекрасной книги «Океан сказаний».
2
'Ом, поклоняюсь Шиве».
3
Тилак — пятнышко на лбу, которое наносят специальной пастой.
4
Тамилы — народность дравидинской группы.
5
Шакьямуни — одно из имен Будды.
6
Дважды рожденный — так называли себя брахманы.
7
Ваджрапани — гималайский бог-грозовик.
8
Джатаки — собрание буддийских легенд.
9
У индусов дэв — бог, у персов — демон.
10
