побаловаться пивком.
Мы выпили по кружке, и я, мурлыча себе под нос, запел «Сулико». Это услышал продавец.
— Может, еще пивка желаете? У нас и водочка есть. — Он взял бутылку, взболтнул ее и с явным удовольствием сказал: — Как слеза! Под сухую петь трудно, тем более «Сулико». — Продавец присвистнул. — Ай-ай, вот у меня наше грузинское есть. — Но я отошел от стойки и стал смотреть на входящих в пивную. Пиво стояло на столе. Пена немного осела, и было видно, что продавец явно не доливал.
— Не доливаешь, хозяин, — покосился Тепляков.
— На дачу собирает, — поддержал его Овеченский.
— Что вы, голубчики, как положено, под зарубку наливаю. Не то время. Не вас обманывать. — Он добродушно развел руками и расплылся в деланной улыбке.
«Может, это и есть Сулико», — подумал я и отошел в сторонку.
— Эх, как хорошо после купанья, — сказал я.
— Как, ты уже искупался? — удивился Овеченский. — Ну, брат, веди тогда и нас купаться, тебе эти места знакомы.
Продавец внимательно следил за нами и, кажется, уже прислушивался к нашему разговору. Может, он думал о том же, что и мы? Нет, приметы не те. Нос большой, усы больше. Тот был щеголем. Нет, не он.
Мы вышли. Я сделал пометку в блокноте о встрече с продавцом и повел друзей к реке.
Что-то подсказывало мне, что продавец и есть тот самый Сулико. Может, сорока на хвосте и вправду принесла хорошие вести? Значит, неправ Абдул. И Овеченский тоже так считал. Значит, нужно проверить еще раз Абдула. Может, ему выгодно водить нас за нос? После купанья головы остывают, а холодная голова в нашем деле иногда лучше, чем горячая.
Город уже засыпал, только ветер слегка раскачивал ели, и их мягкий плавный шум плыл над землей. Вдруг кто-то постучал в дверь.
— Войдите, — громко сказал я.
Дверь распахнулась, и передо мной предстал Абдул.
— Доброй ночи, — тихо сказал он.
Я ответил тем же приветствием и кивком головы пригласил Абдула сесть на диван:
— Что привело тебя в такой поздний час?
— Я хотел рассказать вам о Сулико и Марии, — тихо сказал Абдул и сел.
— Ну, ну, рассказывай.
Он вытер платком лицо, покрытое крупной испариной, а я тем временем приготовился записывать.
— Вы, наверное, знаете, что Мария Светланова держала корову? Двое детей, ничего не поделаешь, кормить надо. Вот она и продавала молоко на рынке или меняла его на хлеб, на сало, ну, в общем, на все, что было необходимо. Как-то в субботу зашел я к Марии. Гляжу: стол накрыт, самовар греется. Меня пригласили за стол. Я отказался, домой спешил. За столом тот самый сидел, которого Мария Сулико называла. Я уже говорил, что с виду он худощавый такой был, усики короткие. А глаза так и бегали. Я тогда взял молоко и простился, у меня жена больная, пятеро ребятишек, за которыми присматривать некому.
— А кто еще знает Сулико? — перебил я Абдула.
— Марианна, цыганка Марианна. Она на Лесной улице живет. — И он показал рукой на угол комнаты. — Ее все знают. Гадает она, хорошо гадает.
— А вы что, гадали, что ли?
— Нет, зачем мне гадать, у меня все угадано. Жена и пятеро детей, вот и все мое гадание. Цыганке что? Плати больше — соврет лучше.
И вспомнил я случай, как молодая цыганка гадала на картах.
Это было у метро «Калужская». Лариса Ковырлова подошла к цыганке и попросила погадать.
Цыганка, не задумываясь, достала замасленную колоду и «говорящее правду зеркало». Сначала карты ложились одна на другую. Потом раскладывались по кругу, но всегда выходил у цыганки король бубен.
— Любовь, радость, счастье ожидают вас, — тараторила предсказательница судеб.
Лариса так увлеклась гаданием, что плакала от умиления. Потом она попросила цыганку приворожить ее возлюбленного.
— Заплатишь хорошо — и юноша твоим будет, — оживилась цыганка. И та поддалась соблазну и пошла с цыганкой в небольшой скверик.
— Ты, милая, за первое предсказание заплати, а потом мы о твоем любимом поговорим.
Лариса сунула цыганке деньги и сняла с руки часы.
Началось гадание.
— Ну, вот, милая, приходи завтра и приноси с собой тысячу рублей. Верь мне, во всем помогу.
Домой Лариса прибежала довольной, забрала все свои сбережения. Как и условились, Лариса утром пришла в скверик, но цыганки там не было.
«Обманула», — подумала девушка. Но цыганка не заставила себя ждать.
— Как спалось? — ласково спросила цыганка девушку.
— Хорошие сны снились. Юрку во сне видела, мы целовались с ним.
— Все идет, как задумано, еще немного потерпи, и Юрка будет твоим. Тебе повезло, что меня встретила, у меня глаз правильный.
Лариса глядела на цыганку и не верила своим глазам — так точно и удачно ложились замасленные карты. Все шло без сучка без задоринки.
Гаданье кончилось. Зеркало, при помощи которого цыганка узнавала карты, сыграло свою роль. Часов и денег не стало, а любви цыганка не помогла.
Абдул внимательно слушал меня и, когда я кончил, сказал:
— В каждом деле голова нужна, без нее трудно жить.
Мы снова вернулись к прерванному разговору.
— Марианна простаков на рынке находит. А их еще много у нас. Вот и зарабатывают счастье разными махинациями. Счастье горбом завоевывается, а не картами. Вот этими руками. — И Абдул показал мне свои руки.
Нет, этот человек не мог обманывать. Да и зачем Абдулу было вмешиваться в это дело, если бы он не хотел помочь? В стороне всегда удобнее быть, чем на глазах.
— Ну, а как насчет Сулико? — опросил я Абдула.
— Я же говорил, что на рынке познакомились. Марианна его хорошо знает.
— Сулико ходил к Марианне?
— Сходите к Марианне, погадайте, возможно, угадаете, — шутя говорил Абдул. — Спросите соседей, все вам скажут, что ходил Сулико к ней.
Абдул обиделся, что я его переспрашиваю.
— Не сердись, я не хотел тебя обидеть, — стал я его успокаивать. — Спросим, обязательно спросим соседей. Ну, а что ты скажешь о продавце из пивной?
— Родные по крови, только и всего, — сухо ответил Абдул. — Дел я их не знаю и знать не хочу, я свои дела днем привык устраивать.
Я пожелал Абдулу спокойной ночи.
Да, Абдул может спать спокойно, а придется ли спать спокойно мне? Домой мне уехать не пришлось. Я вздремнул немного в кабинете, а когда проснулся и открыл штору, то было уже утро.
Я позвонил Овеченскому и Теплякову, попросив их приехать пораньше. Утром должен был появиться и начальник районного отделения милиции Корнеев, на участке которого было совершено преступление.
Я пригласил на допрос Варвару Михайловну Светланову.
— Расскажите мне, пожалуйста, о Сулико. Почему вы мне ничего не сказали о нем в первый раз?
— Простите, скрыла я от вас тогда, что знаю его, взяла грех на душу.
— Зачем же принимать грех на себя? Грех с собой Мария в могилу унесла. А вот скрывать нехорошо. Я ведь как-нибудь смог бы разобраться что к чему.
— Простите, виновата, сынок. — И Варвара залилась слезами. — В последний раз Сулико приходил к Марии в субботу. Белье оставил постирать. Две банки тушенки с собой принес. Спрятала я все до вашего
