лягушечьи фараоны, и ребятам пришлось удирать. Они улизнули от фараонов и успели попасть на борт, но фараоны столпились на пристани и чего-то верещали добрых полчаса, покуда старик Перри, только что вернувшийся из города на извозчике, не послал их куда надо.
Обратное плавание было медленное, но очень приятное. На Хамптонском рейде они простояли только неделю, взяли груз стальных болванок и боеголовок и пошли в Кардифф. Работа была нервная. Капитан взял курс на север, и они попали в сплошной туман. Потом после целой недели зверского холода и сильной качки они увидели Роколл. Джо стоял у штурвала. Молодой матрос заорал с марса: «По курсу впереди военное судно!» – и старик Перри, стоя на мостике и глядя на скалу в бинокль, захохотал.
Наутро с юга показались Гебриды. Капитан Перри как раз указывал помощнику на мыс Льюис, когда вахтенный на носу испуганно закричал. На этот раз это была самая, настоящая подводная лодка. Они увидели сначала перископ, вздымавший перистую пену, потом залитую водой боевую рубку. Не успела подводная лодка всплыть, как открыла огонь по носу «Северной звезды» из маленькой пушки, которую колбасники зарядили, когда палубы были еще под водой. Джо побежал на корму поднимать флаг, хотя флаг был нарисован по обоим бортам судна. Капитан Перри приказал дать полный ход назад, зазвенел машинный телеграф. Колбасники перестали стрелять, и четверо из них подъехали к «Северной звезде» в хрупкой шлюпке. Все ребята надели спасательные пояса, и кое-кто уже побежал вниз за барахлом, когда немецкий офицер, поднявшийся на борт, заорал по-английски, что им дается пять минут на то, чтобы покинуть корабль. Капитан Перри передал ему судовые бумаги, шлюпки были спущены в мгновение ока, так как тали были хорошо смазаны. Что-то заставило Джо побежать на ростры и перерезать карманным ножом тали спасательных плотов, так что он и капитан Перри и судовая кошка покинули «Северную звезду» последними. Колбасники заложили в машинное отделение бомбы и так усиленно гребли обратно к подводной лодке, словно за ними гнался сам дьявол. Только успела отвалить капитанская шлюпка, как раздался взрыв, и их ударило по борту. Шлюпка опрокинулась, и, прежде чем они сообразили, что произошло, они очутились в ледяной воде посреди всевозможных обломков и барахла. Две шлюпки еще держались на поверхности. Старуха «Северная звезда» спокойно тонула, на корме ее развевался флаг, и вымпела красиво трепетали в легком ветерке. Они пробыли в воде полчаса, а может быть, час. Когда пароход утонул, им удалось вскарабкаться на спасательные плоты, и шлюпки помощника и старшего механика взяли их на буксир. Капитан Перри сделал перекличку. Оказалось, все на месте. Подводная лодка давно уже погрузилась в воду и ушла. Начали грести к берегу. До самой ночи сильный прилив быстро нес их к проливу Пентленд-Ферт. В сгущающемся сумраке можно было разглядеть высокие взгорья Оркнейских островов. Но потом начался отлив, и они не могли плыть против течения. В шлюпках и на плотах посменно работали веслами, но справиться с течением не было никакой возможности. Кто-то сказал, что скорость течения достигает тут восьми миль в час. Ночь была скверная. На рассвете они увидели легкий крейсер, шедший на них. Его прожектор ударил им прямо в лицо, и все крутом стадо черным. Британцы приняли их на борт и отправили в машинное отделение греться. Краснолицый стюард принес им ведро чаю с ромом и стал разливать его ковшом.
Легкий крейсер доставил их в Глазго, но прежде их здорово потрепало в Ирландском море; и вот они стояли под моросящим дождем на пристани и ждали капитана Перри, отправившегося искать американского консула. У Джо закоченели ноги от стояния на месте, и он прошел к чугунным воротам в конце пристани, хотел глянуть на улицу, но немолодой военный ткнул его штыком в брюхо, и он остановился. Джо вернулся к своим и сказал, что они – пленные, точно колбасники. Ох и рассердились же ребята. Флэннеген принялся рассказывать, как его однажды арестовали лягушатники и чуть было не расстреляли за то, что он подрался в одном баре в Марселе с оранжистом, потому что, говорят, все ирландцы на стороне немцев. Джо рассказал, как цинготники упрятали его в тюрьму в Ливерпуле. Они стали дружно ругаться, какое все это гнусное дело, как вдруг появился помощник Бен Тарбелл с каким-то старым хрычом из консульства и приказал всем идти за ним.
Им пришлось пройти по крайней мере полгорода по улицам, мокрым от дождя и неосвещенным по случаю воздушных налетов, покуда они добрались до длинного, крытого толем барака за проволочным заграждением. Бен Тарбелл сказал, что, как ему ни грустно, но придется им побыть тут некоторое время и что он заставит консула предпринять какие-нибудь шаги, а капитан телеграфировал судовладельцам – может, удастся получить для команды сколько-нибудь денег. Девицы из Красного Креста принесли им поесть – хлеб, мармелад и паштет из мяса, ничего такого, что можно было бы по-настоящему пожевать, – и тонкие одеяла. Двенадцать дней торчали они в этой чертовой дыре, играли в покер, болтали, читали старые газеты. Иногда вечером какая-нибудь оборванная, полупьяная женщина пробиралась мимо пожилого караульного солдата, заглядывала в дверь барака и подмигивала кому-нибудь из ребят, звала в туманный мрак, куда-нибудь за отхожее место. Кое-кому было противно, и они не шли.
Они сидели взаперти так долго, что, когда наконец пришел помощник и сказал, что их отправляют домой, у них уже не хватило силы орать «ура!». Опять они прошли весь город с запруженными улицами и мигающими сквозь туман газовыми фонарями и погрузились на новый грузовой пароход «Виксбург», только что сдавший груз хлопка. Смешное это было чувство – ехать домой пассажиром и весь день валяться на палубе.
В первый солнечный день, когда Джо лежал развалившись на крышке люка, к нему подошел старик Перри. Джо встал. Капитан Перри сказал, что он не имел случая выразить ему свое восхищение тем присутствием духа, которое Джо проявил, догадавшись перерезать тали плотов, и что добрая половина команды обязана ему жизнью. Он сказал, что Джо молодец и что ему следовало бы начать учиться, чтобы выбраться из кубрика, и что американское торговое мореплавание растет с каждым днем благодаря войне и в таких ребятах, как он, ощущается нужда, из него вышел бы прекрасный помощник.
– Напомните мне, мой мальчик, когда мы придем на Хамптонский рейд, – сказал он, – я погляжу, может быть, мне удастся устроить вас на том судне, куда меня назначат. Вам надо будет чуточку подзаняться в мореходных классах, и вы сразу же получите диплом третьего помощника.
Джо осклабился и сказал, что это для него самое подходящее дело. После этого разговора он всю дорогу радовался. Ему не терпелось повидаться с Делл и рассказать ей, что он больше не будет маяться в кубрике. Черт возьми, ему надоело всю жизнь чувствовать себя каторжником.
«Виксбург» стал в док в Ньюпорт-Ньюсе. Никогда еще Джо не видал на Хамптонском рейде такого количества кораблей. В порту только и было разговору, что о «Дойчланд», только что сдавшей в Балтиморе груз красок. Когда Джо получил расчет, он даже не выпил на прощание с товарищами и побежал на паром, чтобы переправиться в Норфолк. Ох, до чего же медленно двигалось это старое корыто! Только к пяти часам вечера добрался он до Норфолка. Идя по улице, он все боялся, что ее еще не будет дома. Делл была дома и, видимо, обрадовалась ему. Она сказала, что вечером у нее свидание, но он уговорил ее никуда не ходить. В конце-то концов, они ведь помолвлены. Они вышли и поели мороженого в кондитерской, и она рассказала ему, что она теперь служит у «Дюпонов» и получает на десять долларов в неделю больше, и все ее знакомые мальчики и даже девушки работают на военных заводах, и некоторые зарабатывают до пятнадцати долларов в день и покупают себе автомобили, и у того мальчика, с которым она сегодня условилась встретиться, собственный «паккард». До Джо нескоро дошла очередь рассказать ей, что ему сказал старик Перри, и она ужасно разволновалась, как это в них пустили торпеду, и сказала, отчего бы ему не начать работать в ньюпортских доках и зарабатывать настоящие деньги, не нравится ей, что в него каждую минуту могут пустить торпеду, но Джо сказал, что он теперь ни за что не бросит моря, ведь ему наконец-то представился случай выдвинуться. Она спросила, сколько он будет получать в качестве третьего помощника на грузовом пароходе, и он сказал, что сто двадцать пять в месяц, но, кроме того, постоянно будут выдаваться премии за опасную зону, и сейчас строят много новых судов, так что, в общем, он думает, перспективы блестящие.
Делл скорчила какую-то странную гримасу и сказала, что она не уверена, что ей захочется стать женой человека, которого никогда не будет дома, но все же она зашла в телефонную будку и позвонила тому кавалеру и отменила назначенное свидание. Они вернулись к Делл, и она состряпала нечто вроде ужина. Ее родители поехали в крепость Монро к тетке ужинать. Джо приятно было глядеть, как Делл хозяйничает на кухне в передничке. Она позволила ему раза два поцеловать ее, но когда он подходил к ней сзади и обнимал и запрокидывал ей голову и целовал ее, она говорила, что не надо: ей трудно дышать. Он ощущал смутный запах ее волос, касался губами ее кожи, белой, как молоко, и у него кружилась голова, казалось, он сходит с ума. Ему стало легче, когда они снова пошли по улице под резким северо-западным ветром. Он купил ей в
