и благоухающий ночью Розовый сад.
— Ты чего-нибудь видишь? — прошептал заместитель начальника.
— Только вас, — вздохнул Джуд.
В их наушниках послышался голос дежурного на центральном посту: до окончания смены оставалось двадцать пять минут.
— А сейчас чего-нибудь слышишь? — спросил заместитель начальника.
— Слышу, как бьется мое сердце. И ваше тоже.
— Все, хватит! Мне до пенсии осталось всего два года, и такие волнения мне ни к чему! Забудем об этом!
Сменившись ровно в полночь, Джуд отправился в раздевалку. Первым делом он вложил копию Меморандума Белого дома в конверт с уже напечатанным на нем именем какой-то женщины и ее адресом в Мэриленде.
Мимо шкафчика Джуда прошел один из охранников.
— Слушай, Джерри, — обратился к нему Джуд, — не бросишь это письмо в ящик по пути на улицу? Ты ведь все равно уже уходишь, а мне еще надо помыться...
Охранник по имени Джерри оглядел Джуда, стоявшего в раздевалке в нижнем белье.
— Давай уж, — сказал он, а потом, увидев на конверте женское имя, добавил: — Ох, не доведут тебя до добра эти бабы — слишком уж у тебя их много!
Джуд засмеялся.
Джерри ушел. Осторожно приоткрыв захлопнувшуюся дверь, Джуд посмотрел ему вслед. Выйдя в коридор, Джерри бросил конверт в почтовый ящик у стола заместителя начальника охраны. Тот посмотрел на Джерри, но ничего не сказал. Если бы он и потребовал показать ему письмо, то оно было бы письмом Джерри, а не Джуда. Попробовали бы они доказать, что это не так!
Джуд принял душ, не спеша оделся, сложил форму в спортивную сумку и вышел через железную калитку с территории Белого дома. Тридцать одна минута второго. Нэнси припарковала старый «крайслер» своего отца в квартале от Белого дома. Несмотря на то, что в машине все стекла были опущены, в ней сильно пахло табачным дымом.
— Почему ты так поздно? — набросилась Нэнси на Джуда, как только он уселся на сиденье справа от нее. — Ты, похоже, уверен, что мне делать больше нечего и что я всю жизнь мечтала только о том, чтобы ждать тебя до посинения в этой вонючей тачке!
На сидевшей за рулем коренастой и круглолицей Нэнси были видавшая виды майка и шорты. Лифчика под майкой не было. Ее каштановые волосы были коротко подстрижены. В общем, ничего особенного, но Джуда таинственным образом влекли к себе ее большие прекрасные глаза.
— Если было так уж невтерпеж, могла бы и уехать, — проворчал Джуд, — мне полезно пройтись.
Она заморгала и сказала уже более миролюбивым тоном:
— Я... Знаешь, это, наверное, у меня от жары...
— Знаю-знаю, — усмехнулся Джуд.
— Хочешь сесть за руль? — спросила она.
— Нет.
Она завела двигатель.
Джуд и Нэнси познакомились три года назад в баре. Тогда Нэнси, напившись до потери сознания, ввязалась в какую-то драку, и Джуд буквально вытащил ее из клубка тел. Через неделю они уже спали вместе.
— Я так устала, — сказала Нэнси, трогая машину с места. По мере того как они отъезжали от Белого дома все дальше, на душе у Джуда становилось все легче.
— Хочешь, поедем ко мне? — спросила она.
Он вздохнул и кивнул головой.
Они уже ехали по Джорджтауну. Даже в этот поздний час здесь было много нарядно одетых людей, переходящих из одного бара в другой.
— Во сколько у тебя завтра вечер? — поинтересовался Джуд.
Нэнси бросила на него быстрый взгляд:
— После девяти... Разве это вечер? Тем более что и ты на него идти не хочешь.
— Но ведь работаешь с ними ты. Они и пригласили именно тебя.
— Они пригласили меня только потому, что иначе поступить не могли. Все из-за того, что я занимаюсь этой глупой работой. И еще из-за моего дурного папаши. «Это прекрасная возможность! Это интересно! За это платят приличные деньги!» — добавила Нэнси, явно передразнивая своего отца.
Она достала из пачки сигарету, нажала на прикуриватель на приборной доске «крайслера». Прикуриватель не работал.
— Идиотская машина! — закричала во весь голос Нэнси.
Джуд тоже достал сигарету, щелкнул зажигалкой, дал прикурить Нэнси и прикурил сам.
— Я хотел бы пойти на этот вечер, — многозначительно сказал он. — Мы вместе пойдем туда — в полночь, после того как я отдежурю. Вечер будет еще в самом разгаре.
— С чего это ты вдруг принял такое решение? Там будет куча неудачников-репортеров, и они, залив в себя по нескольку галлонов вина и пива, станут расталкивать друг друга локтями, чтобы только набрать материал для очередной глупой статьи, на которую всем наплевать! Идиотское времяпрепровождение в идиотской газетенке!
Отец Нэнси работал помощником юрисконсульта влиятельной газеты «Вашингтон пост».
— Завтра не опаздывай, когда приедешь за мной, — сказал Джуд. — И пожалуйста, не напивайся. Это тебе не идет!
— Да, легко тебе говорить, — проворчала она, направляя машину в уютную боковую улочку Джорджтауна. — Твой-то папаша, наверное, не такой дурной, как мой.
— Никогда не говори о моем отце! — внезапно вспылил Джуд. — Никогда!
Нэнси судорожно глотнула:
— Ладно уж, успокойся.
Нэнси припарковала машину у дома в Джорджтауне, в котором ей разрешили пожить друзья ее отца, выбросила в окно сигарету.
— Извини, — сказала она, кладя руку Джуду на колено и придвигаясь к нему поближе. Глаза у нее были прищурены, а губы слегка открыты. В сумрачном свете уличных фонарей Джуд увидел выпирающие из-под ее майки набухшие соски.
— Расслабься, — сказал он. — Расслабься, и все будет прекрасно.
«Расслабься».
С того момента, как Джуд произнес это слово душной июньской ночью в Вашингтоне, прошло уже восемнадцать лет.
Он лежал в кровати на спине, раздетый догола. Простыня под ним была влажной от пота, хотя за окном в пустыне было довольно прохладно. И еще там было темно. Здесь же в спальне на столике у кровати горела лампа.
Рядом с Джудом лежала Нора, нежно обнимая его.
— Я ведь говорила тебе, что надо просто расслабиться, и тогда все получится. — Норма поцеловала Джуда.
— Так, значит, тебе это... понравилось?
— Получилось неплохо.
Они рассмеялись.
Еще одна ночь, проведенная вместе. После той первой ночи Джуд принес в дом Норы только свою зубную щетку. Его одежда, деньги, револьвер остались в вагончике.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросила она.
