Пока они спускались по лестнице, Кензи размышлял, Можно ли избавиться от мыслей о неизвестном отце. Наверное, нет.
Миновав швейцара, они вышли на улицу. Их встретили шум толпы и вспышки фотоаппаратов.
– Мисс Марло, как насчет скандалов на съемках?
– Вы выгнали Джейн Стакпол, потому что у нее роман с Кензи?
– Говорят, вы помирились? Ваши комментарии…
Кензи стиснул зубы. Обычно поклонники встречали и провожали их в аэропорту, оставляя в покое во время съемок. Но их сложные личные отношения подогревали интерес публики. Оба они давали интервью, избегая говорить о своих взаимоотношениях и рассказывая, каким замечательным фильмом будет «Центурион». Таков протокол, несмотря на личное мнение, никто не имеет права плохо отзываться о проекте. С прессой надо поддерживать хорошие отношения.
Насчитав больше двадцати пяти журналистов и фотографов, Скотт процедил сквозь зубы:
– Информация должна быть нейтральной, без скандальных деталей.
– Они хотят узнать подробности, прежде чем мы двинемся из Лондона в глубинку.
Скопление народа мешало их лимузину подъехать прямо к зданию. Кензи обнял Рейни за плечи и решительно повел сквозь толпу. Он был знаком со многими журналистами, поэтому с ленивой улыбкой обратился к мужчине, задавшему вопрос о скандалах:
– Тебе нужно поискать лучший источник информации, Генри. Съемки идут спокойно. Никаких звездных капризов.
Репортер, не смутившись, улыбнулся:
– Разумеется, вы не доставляете никаких хлопот.
– Творческое сотрудничество не дает пищи для забористых материалов? – посочувствовала журналистам Рейн. – Что я могу сказать? Я работаю с великолепным коллективом.
– Кензи, ты рад возвратиться домой, в Англию? – окликнула высокая блондинка.
– Конечно, Памела. – Он одарил ее такой улыбкой, что любая женщина потеряла бы рассудок. – Где еще можно выпить настоящего чая?
Памела проглотила ком в горле, стараясь сосредоточиться.
– Рейни, правда, что ты снимаешь этот фильм, чтобы вернуть Кензи?
Рейн прищурилась.
– Чепуха. Я начала работать над «Центурионом» задолго до встречи с Кензи. Но, признаюсь, я в восторге оттого, что он играет главную роль. Это потрясающая работа.
Отвечая на вопросы, они пробирались к машине. И были почти у цели, когда высокий мужчина с неприятным лицом выкрикнул:
– Где ты родился, Кензи? Где ты вырос? Мужчина показался Кензи знакомым.
– Я родился на Гебридских островах, узким проливом отделенных от северной части Шотландии. Мой отец говорил, что я законный наследник Стюартов и претендент на шотландский трон, – ответил Кензи с шотландским акцентом, – Принц Карл Эдуард по прозвищу «Юный претендент» по шотландской традиции женился на Флоре Макдоналд. У них родился сын, и Флора прятала его от англичан, дав ему фамилию Скотт. Как прямой потомок их сына, прошу обращаться ко мне «ваше королевское высочество».
Его высказывание вызвало взрыв смеха.
– Отлично, Кензи, – улыбнулся Генри. – Завтра все газеты выйдут с заголовками «Кензи Скотт – настоящий король Англии!».
Лишь репортер, задавший Кензи вопрос о его происхождении, не поддался всеобщему веселью.
– Послушай, Скотт, ты всегда прикрывался лживыми историями, пришло время открыть правду.
Удивленный неприкрытой враждебностью, звучавшей в голосе репортера, Кензи повернулся к нему:
– Простите, но я не знаю вас. Кто вы и какое издание представляете?
– Я Найджел Стоун из «Лондон икуайер».
Это был, пожалуй, самый пошлый лондонский таблоид, но при имени репортера у Кензи перехватило дыхание. Неудивительно, что его лицо показалось ему знакомым. Они знали друг друга еще с тех времен, когда Найджел был задиристым мальчишкой с крысиным лицом. Став репортером, вынюхивающим скандалы, он выбрал для себя самую подходящую профессию.
Понимая, что собеседник не может его узнать, Кензи широко улыбнулся:
– Я всего лишь актер, плод воображения зрителей. Зачем разрушать их грезы скучной реальностью?
Наконец они добрались до лимузина. Водитель предупредительно распахнул дверцу. Кензи подтолкнул Рейни внутрь и быстро последовал за ней. Но прежде чем дверца захлопнулась, он услышал голос Найджела:
– Тебе прежде удавалось прятаться за ложью, но теперь этому конец. Я докопаюсь, кто ты есть на самом деле!
Рейн подвинулась на сиденье, освобождая место для Кензи. Когда лимузин тронулся, она вопросительно проговорила:
– Ваше королевское высочество?
