Лик заплаканный, незрячийВыплыл в комнате ночной,Бормоча, зачем я прячуСвет, растраченный луной;Я воззвал к нему — но свистомРезким брызнул он во мрак,Адским полчищам нечистымВмиг подав призывный знак.Я — спасаться от халдеевПрипустился наугад,Ветер, в занавесь повеяв,Отшвырнул меня назад, —И безумьем запылалиСонмы дьявольских светил…Но отхлынуло, сигналяТелеграфом жалких жил.В лютой тишине гордячкойКрошка-звездочка зажгласьИ, кудахча, над горячкойИздеваться принялась.Встали братцы и сестрицы,И, мертвее мертвеца,Я ничем не мог укрыться,Кроме ярости Творца.День взошел в пурпурной тоге —Мук неслыханных предел.Я мечтал теперь о богеИ молился, как умел.Вдребезги слова разбились…Я рыдал, потом затих,Как младенец… Сны струилисьС гор для горьких глаз моих.
«Серые глаза — рассвет…»
* * *[196]Серые глаза — рассвет,Пароходная сирена,Дождь, разлука, серый следЗа винтом бегущей пены.Черные глаза — жара,В море сонных звезд скольженье,И у борта до утраПоцелуев отраженье.Синие глаза — луна,Вальса белое молчанье,Ежедневная стенаНеизбежного прощанья.Карие глаза — песок,Осень, волчья степь, охота,Скачка, вся на волосокОт паденья и полета.Нет, я не судья для них,Просто без суждений вздорныхЯ четырежды должникСиних, серых, карих, черных.Как четыре стороныОдного того же света,Я люблю — в том нет вины —Все четыре этих цвета.
Чтоб не соврать, я их протопал все,Какие есть, счастливые пути.Чтоб не соврать, я в этом знаю толк;Лежмя лежать — не для того живем.Встань с койки, говорю, — всего-то дел!Ходи, гляди — пока не встретил смерть.