За красное золото, за серебро Я для знати одно и то же пою, Но за еду от незнатных людей Пою наилучшую песню мою». Кинул Король серебряный грош, Одну из мелких шотландских монет: «За бедняцкую плату, за нищенский дар Сыграешь ли ты для меня или нет?» «Когда я играю для малых детей, Они подходят вплотную ко мне, Но там, где даже дети стоят, Кто ты такой, что сидишь на коне? Слезай с коня твоей спеси, Король! Уж больно чванен твой зычный галдеж. Три слова тебе я скажу, и тогда, Коль дерзнешь, в дворянство меня возведешь!» Король послушно сошел с коня И сел, опершись о камень спиной. «Держись! — молвил Томас. — Теперь у тебя Я вырву сердце из клетки грудной!» Томас рукой по струнам провел Ветровой арфы своей колдовской; От первого слова у Короля Хлынули жгучие слезы рекой: «Я вижу утраченную любовь, Касаюсь незримой надежды моей. Срамные дела, что я тайно творил, Шипят вкруг меня, как скопище змей. Охвачен я страхом смертной судьбы, Нет солнца в полдень, настала ночь. Спрячь меня, Томас, укрой плащом, Бог знает, — мне дольше терпеть невмочь!» Вверху синева, и внизу откос, Бегущий поток и открытый луг. В зарослях вереска, в мокром рву Солнце пригрело племя гадюк. Томас молвил: «Приляг, приляг! То, что минуло, — рассудит Бог. Получше слово тебе возглашу, Тучу сгоню, что прежде навлек». Честный Томас по струнам провел рукой, И арфа грянула сгоряча. При слове втором схватился Король За повод, за рукоять меча: «Я слышу ратников тяжкий шаг, Блестит на солнце копий стена. Из чащи так низко летит стрела, Так звучно поет в полете она! Пусть на этой войне мои стяги шумят, Пусть рыцари скачут мои напролом, Пускай стервятник за битвой следит, — Жесточе у нас не случалось в былом!» Вверху синева, и внизу откос, Гнется трава, и пуст небосклон. Там, сумасбродным ветром звеня, Сокол летит за сорокой в угон. Честный Томас над арфой вздохнул И тронул средние струны у ней; И последнее слово Король услыхал О невозвратности юных дней: «Я снова Принц и без страха люблю Подружку мою, не в пример Королю, С друзьями подлинной дружбой дружу, На добром коне оленя травлю. Псы мои насмерть загонят дичь, Могучий рогач залег у ручья;
