И воды застыла гладь.Людям можно мирно спать:Тихо в небе на земле же —Благодать.Лишь любовь не спит, волнует,Дразнит юные сердца:Тайно встретясь у крыльца,Милый милую целуетБез конца.
Жил царь когда-то молодой.Он подлецов лишал богатства,Теснил тиранов, веря в братство,Пресек насилье и разбой.Но два князька, беснуясь в злобеИ двух других подговори,Схватили юношу царяИ погребли в глухой чащобе.А чтоб палаческий палашСтрашил предавшихся печали,Власть поделив, они сказали:«Преступен был гонитель наш!»Попы обрушили проклятьеНа тех, кто вспоминал о нем;Карался пытками, огнемНадевший траурное платье…И к месту, где почил герой,Никто, никто пути не знает, —Сам ад от взоров ограждаетЕго могилу вечной тьмой.Не проникают к той могилеНи скорбный плач, ни яркий луч.Ни ветерка там… Лес дремуч,Немые сосны тайну скрыли.И лишь порой, когда зарюНастигнет туча грозовая,Из бездны молния, сверкая,Слетает к спящему царю.И кажется, что царь убитыйОковы тьмы готов стряхнуть,Что бог указывает путьК могиле, временем забытой.Настанет час — огонь небесСразит неправду вековую,Пожар разгонит тьму ночную,Заговорит, пылая, лес.Восстанет в пламени багряномЦарь, молнии разящей брат,И распахнет дорогу в адЕго исчадиям — тиранам.
1892
ПОЭТ И КРИТИК
Перевод Р. Морана
«Я дам тебе прямой ответ:Прошу, оставь мечту о музах,Ведь ты бездарнейший поэтЗдесь, в Сиракузах!Трохей хромает, ямб убог,Бессвязен стих, ужасен слог».Но Дионисий[72] не внимал,С Аяксом схожий в злобе ярой,Он запер критика в подвалПод башней старой.В Гомера тучи стрел мечи,Но если он монарх, — молчи!В короне плох любой поэт,