Восседая, рукоплещут виртуозному кривляке,И, захлебываясь ложью, нам толкуют неустанно,Что они потомки римлян, внуки славного Траяна[53],Все отбросы и подонки, вся отравленная пена —Вот кто родиной моею управляет неизменно!Все, что рождено развратом, все, что мерзостно и гнило,Все, на чем сама природа метку смерти наложила,Все, что хищно, вероломно, весь Фанар[54] и все илоты[55],Все стеклось на нашу землю, все полезло в патриоты.Болтуны и фанфароны, криворотые заикиНа спине народа пляшут и справляют пир великий.Это вы — потомки римлян? Вы — слюнявые уродцы!Кто из вас мужчиной просто с полным правом назовется?Это вы — Траяна внуки? Вы— изнеженные твари?Наш народ и нашу славу вы срамите в каждом баре.Вам, торгующие честью, вам сегодня говорю я:Имя нашего народа поминать не смейте всуе!Там, в Париже, в шуме оргий и безумных вакханалий,Вы и юность и наследство безвозвратно растеряли.Что давал вам пышный Запад? Что ему давать могли вы?Да и чем вы удивили наш народ неприхотливый?Вместо шпаги или сабли тростью франта площадного,Пудрой, краской и лорнетом вместо разума живого.Вы состарились до срока, все, что знали, вы забыли,В голове вы сохранили только вальс из Бал-Мабиля[56]И подвязку куртизанки в вашей нищенской котомке…Как я вами восхищаюсь, римлян гордые потомки!Что ж вы смотрите со страхом в наши сумрачные лица?Странно вам, что мы устали слушать ваши небылицы!Да, мы поняли, что фразой, громыхающей и лживой,Вы скрываете искусно жажду власти и наживы.И теперь, когда для плута настает пора иная.Вы умыть спешите руки, на других людей кивая!Слишком долго вы глумились над страной и над народом,Слишком долго подвергали нас лишеньям и невзгодам,Мы терпели и насмешки, и змеиные укусы.Маска сорвана, мы видим: негодяи вы и трусы!Гений — сущее несчастье! Совесть — вредная химера!Только золото и праздность — ваши боги, ваша вера!Так оставьте же хоть мертвых, пусть они лежат спокойно.Вы не только славы предков, их презренья не достойны.О приди, могучий Цепеш[57], и, тяжелый сон развеяв,Раздели их на две шайки — на безумцев и злодеев,В две огромные темницы заточи их без раздумьяИ сожги огнем священным и тюрьму, и дом безумья!
1881
ПОСЛАНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Перевод С. Шервинского
Замок встал уединенный, отражен в воде озерной.Он в глубинах век за веком тихо дремлет тенью черной.Между сосен поредевших он угрюм и молчалив,От него еще темнее вечно плещущий залив.Складки длинных занавесок, в окнах стрельчатых мерцая,В легкой дрожи серебрятся, словно изморозь ночная.Диск луны над темным лесом выше, ярче засверкал,В небе контуры рисует куп древесных или скал.А дубы, как великаны, неземной величины,Словно клад необычайный, сторожат восход луны.Плавно лебеди проплыли, шевельнув камыш прибрежный, —И владычицы и гостьи этой влаги безмятежной, —И вытягивают крылья, отряхая капли-звезды,А в воде круги трепещут иль огнистые борозды.Тростники едва тревожит волн прибой неугомонный,И в траве вздыхает нежно меж цветов кузнечик сонный.Так ночные томны шумы, воздух летом напоен…Только рыцарь одинокий страстно смотрит на балкон,Чьи чугунные перила все одеты до отказаВ ветви гибкие глициний, в розы алые Шираза.Опьянен печальный рыцарь негой вечера и вод.И влюбленная гитара очарованно поет:«Я молю, явись мне снова в шелке длинного покрова,Вся мерцая и сверкая… О, молю, явись мне снова!Я смотреть всю жизнь хотел бы на тебя в венце лучистом,И чтоб ты рукой водила вдоль по прядям золотистым.О, приди! Играй со мною… и с судьбой моей! Приди!Мне цветочек брось, который на твоей увял груди!Чтоб упал он на гитару и ответила б струна…Что за ночь! Как будто снегом вся засыпана она…Или мне дозволь проникнуть в твой альков благоуханный,Дай льняных своих полотен выпить запах несказанный.Купидон, твой паж лукавый, охраняя наш покой,Шар сиреневой лампады скроет сам своей рукой!»И в тиши шуршанье шелка меж цветами раздалось —Посреди глициний синих и ширазских алых роз.
