Писарь неодобрительно пощелкал языком, когда Акабар выскочил, не закрыв за собой дверь. Взмахнув пером, Лео аккуратно прикрыл ее и вернулся к своей работе.
Акабар шел по склону, неистово ругаясь. Он обратился к языкам Калимшана и Тэя, чтобы найти нужную брань, осыпая ею голову мудреца из Тенистого Дола.
Возможности, а следовательно, и польза любого мудреца всегда оказывались обратно пропорциональны их известности. Димсворт, конечно, не гений, но он хороший хозяин и его возможности велики. «Эльминстер, возможно, самый известный мудрец в Королевствах, — заключил Акабар, — особенно, учитывая тот факт, что никто никогда так и не смог с ним поговорить!»
Проходя предупреждающий знак в начале тропинки, ведущей к Эльминстеру, Акабар услышал голос, доносящийся из-за магазина ткачихи. Акабар мог бы пропустить это мимо ушей, но он уловил слова: «Элия — женщина-воин».
Он замер на месте. Он не мог ошибиться. Голос был ему неизвестен, хотя Акабар гордился своим даром запоминать голоса покупателей. Голос говорившего был достаточно громким, чтобы преодолеть высокую ограду. Это была, возможно, просто история, рассказываемая горожанином, о том, как Элия изгнала калмари из ущелья, но Акабар едва поборол возникшее любопытство и желание перелезть через забор, чтобы увидеть говорившего.
Когда Акабар подкрался к ограде, до него донесся запах свежеиспеченного хлеба, заставившего его живот забурлить. Волшебник вспомнил о том, что он не ел уже больше двенадцати часов. Затем он услышал, как тот же голос сказал:
— Думаю, вы обнаружите, что ошибаетесь… пауза, затем, — не имею ввиду твою проницательность — затем опять пауза.
Это привело Акабара к заключению, что второй участник разговора говорил слишком тихо, чтобы мог услышать кто-нибудь другой, кроме собеседника. Когда маг наконец разыскал отверстие в зелени, это оказалось совсем не так.
Первый был высокий человек, выше, чем Акабар, худой, с нервными высохшими руками, одетый в плащ с поднятым капюшоном. Он стоял спиной, и это не позволило Акабару узнать его, даже если бы он его раньше и видел. Но личность, с которой разговаривал инкогнито в плаще, была Акабару известна. Это был Дракон.
Ящер стоял на коленях на скамейке около чана с водой, который он, должно быть, использовал в качестве бассейна. Грудь его была прикрыта пушистым полотенцем.
Человек в капюшоне задал Дракону вопрос, но уловил Акабар только последние слова, «Остаться здесь?»
Что ставило в тупик Акабара, так это то, что человек в капюшоне стоял и как будто внимательно слушал ящера. Но Дракон оставался немым. Запах роз из сада защекотал волшебнику нос. Он зажал нос пальцами, чтобы не чихнуть.
— Я могу предложить тебе многое, — сказал человек. Затем его слова стали тише. Но последнее Акабар услышал: «дом».
Дракон засвистел, не с помощью губ, как это делают обычные люди, а горлом.
Это на самом деле был только сопящий хрип, но он нагонял страх, какого не бывает от человеческого свиста.
— Когда их не станет, ты обретешь полную свободу, — продолжал человек, указывая на полотенце, покрывавшее Дракона.
Дракон скинул полотенце на скамейку.
Акабар чихнул, но не громко. На чешуйчатой груди Дракона змеились знакомые волшебнику переплетенные сигиллы. В таких же бледно-голубых тонах, такие же, как у Элии на руке.
Только их расположение у ящера было другим. Руны у Элии располагались на руке в ряд, а у Дракона — в виде гексограммы. В верхней точке ее было свободное место. Дальше, по часовой стрелке, — Огненный Клинок; затем пересекающиеся круги, однажды так яростно защищавшиеся Зраем Пракисом, внизу была лапка насекомого Кассаны; затем дьявольский символ Моандера; и наконец неизвестная сигилла, похожая на бычий глаз.
У Акабара закружилась голова. Может, это договор, который заставляет ящера находиться возле Элии? Если она знает об этом, почему ничего не сказала?
Конечно, она не знала этого. Ящер хранил свой секрет от нее. Вот почему он прошел весь этот путь досюда, чтобы помыться. Без сомнения, он боится потерять ее доверие, если она заметит, что ящер тоже заклеймлен. Кто он: искренний и великодушный товарищ, помогающий ей избегать врагов, или слуга врага, помогающий выследить ее?
Акабар уловил последнюю фразу, сказанную человеком в капюшоне: «Уверен, что не хочешь сопровождать меня?» — спросил он.
Дракон зашипел и помотал головой.
— Ты выбираешь труднейший путь. Я надеюсь, что ты в милости у Тайморы, хотя и не верю в это. Человек повернулся, чтобы уйти.
Акабар поспешно прыгнул на тропинку и пошел в направлении дороги, чтобы скрыть, что он подслушивал. Но когда он обогнул ограду, то увидел, что человек уже ушел, а Дракон натягивает рубашку.
Удивленный исчезновением человека в капюшоне и озабоченный тем, как среагирует Дракон на его появление, Акабар весело сказал:
— Дракон? Что ты здесь делаешь? — как будто он только что заметил ящера.
Дракон развернулся и встал в оборонительную позу. Поразившись, Акабар отступил на шаг. «Странное поведение для такого безобидного существа», — подумал маг. Вслух он побранил ящера:
— Мы что, нервные сегодня утром? Я только что от мудреца. Остальные в гостинице?
Дракон свирепо посмотрел на волшебника и резко кивнул.
— Хорошо, тогда тебе лучше вернуться со мной туда.
Ящер продолжал свирепо смотреть на него.
— Не можешь же ты слоняться по задним дворам, — пошутил термитец. Однако, он ощутил, что обращается к стенке, причем к враждебной стенке. Взгляд Дракона был сродни змеиному, такой же немигающий.
Наконец ящер развернулся и схватил свое полотенце и плащ со скамейки около чана с водой. Акабар мог заметить что-то длинное и твердое, завернутое в плащ.
Несомненно, меч ящера. Дракон прошел мимо мага беззвучно и пошел по направлению к гостинице.
Следуя за Драконом через город, Акабар удивлялся грубости ящера. В присутствии Элии он всегда вежливый и подобострастный. «Возможно, конечно, что он надежный слуга каких-нибудь злых сил, — подумал Акабар. Разговор с человеком в капюшоне, должно быть, сильно расстроил его».
Если он расскажет Элии о поведении Дракона, то кто может доказать его правдивость, поверит ли она ему? Возможно нет. Элия была очень привязана к ящеру. Она чувствует себя спокойно с ним.
Акабар решал, рассказывать или нет Элии о клейме на чешуе своего спутника.
Можно попытаться заставить ящера снять рубашку, это, без сомнения, будет сильным доказательством. Но нет гарантии на реакцию Элии. Возможно, что она расценит то, что ящер прячет эти символы от нее, как измену, но скорее всего она почувствует даже большую привязанность к нему, поверив, что он — жертва.
Но не решит ли она, что действия Акабара — это просто зависть или вообще припадок паранойи.
Нет, он лучше будет ждать, приглядывая за ящером, пока не получит неопровержимых доказательств его вины. «Но не будет ли тогда слишком поздно?» — подумал Акабар.
Когда они подошли к «Старому Черепу», Акабар вспомнил, что есть еще предмет, о котором ему необходимо подумать — его встреча с мудрецом. Термитец не хотел признавать свой провал при посещении Эльминстера.
Незнакомец в капюшоне сбросил свой плащ и отряхнул седую бороду, которую прятал под ним.
— Неужели наш гость не дождался меня — пошутил он.
