устоять.
— Наверное, ещё глубже надо? — предположил Чаргос, отчаянно стараясь, чтобы голос звучал так же уверенно, как у его отца.
— Глубже надо, — кивнула Клара. — Но уже завтра.
— Я огонь разведу, — тотчас вызвался сын. — Глядишь, приманятся.
Ирма влетела в Поколь, не чуя под собой ног. Кажется, она мчалась всю дорогу, не переводя дух и крепко прижимая к себе Серка.
Госпожа Клара Хюммель-Стайн. Скорее, скорее!
Вот и приметный дом под черепичной крышей, вот и окно лавки — приветливо машут оттуда лапками и ручками игрушки, куклы и потешные зверюшки, ещё не нашедшие себе хозяев. Не глядя на них, Ирма вихрем взбежала на крыльцо, навалилась на дверь.
Не заперто. Отчаянно зазвякал колокольчик внутри дома.
Из тени рядом с ней возникло что-то мягкое, мохнатое, с длинными кисточками на кончиках стоячих ушей. Пушистый хвост страж-кота раздражённо мотнулся вправо-влево, янтарные глазищи горели, спина выгнута.
— Я… я ничего. Мне только бы… госпожу Клару… — пролепетала Ирма.
Серко вдруг шевельнулся.
«Отпусти меня, хозяйка. Я с ним улажу».
— Ирма? — перед девочкой выросла дочь госпожи Клары, жемчужноволосая Аэсоннэ, Айка по-уличному.
— Айка, ой… тут такое… Госпожа Клара… срочно…
— Садись. Тебя аж трясёт всю! Ир, что стряслось-то? Мамы дома нет, отца могу позвать. Папка! Пап! Ирма прибежала!..
Из глубины дома разом появились господин Аветус Стайн с Эртаном, более известным Ирме как просто Эр, Эрри или Эрка.
— Что случилось, Ирма? — осторожно спросил мужчина. — Зачем тебе госпожа Клара?
— Я его видела… — прошептала Ирма, и тут уже её начало трясти по-настоящему, так, что зубы застучали.
— Видела? Кого? Где? — жёсткий взгляд господина Аветуса прямо-таки впился в неё.
— Охотящийся… Охотник… Серко спас… укусил… за руку…
Слова получались едва различимыми, смешанные с бурными рыданиями. Слёзы и впрямь катились градом и упорно не желали останавливаться.
— Охотник? Что за охотник? Силы святые, девочка! Да говори же толком! — господин Аветус метнул взгляд на дочь, и Айка тотчас коснулась прохладными пальцами Ирминых висков.
Сразу стало легче. С Айкой они были нельзя сказать, что задушевными подружками, но времени провели вместе немало, особенно пока Ирма не начала работать у Свамме-гнома.
— Та-ак… — протянул господин Стайн, выслушав Ирмину историю до конца. — Ты молодец, девочка. Ты сама даже не представляешь, какая ты молодец… И ты, Серко, тоже, — совершенно серьёзным тоном обратился он к волчку, смирно сидевшему у Ирмы на руках. — Сонэ, пожалуйста, займись ею. Пусть отлежится.
— Да, папа.
— Эртан, одна нога здесь, другая там — к погосту. Следить в оба. Чуть что — зови меня.
— Да, папа, — тем же тоном откликнулся близнец Аэсоннэ.
— Я пошлю весть госпоже Кларе, — последние слова предназначались уже Ирме. — Ни о чём не волнуйся. Отдыхай.
— Господин Аветус… но господин Свамме… Он меня в Синехатовку посылал… с поручением… он… недоволен будет…
— С этим жадным гномом я сам потолкую! — рыкнул господин Аветус, да так, что у Ирмы разом затряслись все поджилки. — На вершника конного ему грошей жалко было, девочку через чащу погнал! Ничего, он у меня попляшет…
— Господин Аветус… — взмолилась Ирма. — Не надо, пожалуйста, а? Я ведь места лишусь. И куда подамся? Бабушка как померла — так и дом отобрали, мама… незнамо где, может, и в живых уже нет…
— Что-о? — все трое уставились на Ирму широко раскрытыми глазами. Очень странными глазами, если разобраться. Раньше Ирма этого как-то не замечала, а тут вдруг бросилось в глаза — зрачки и у господина Стайна, и у Айки с Эром вдруг сделались словно щели, точно у хищных птиц.
На мгновение, не больше, — но Ирма не сомневалась, что ей не показалось.
— Дом отобрали… — беспомощно повторила она. — За долги, говорят. Негоциант господин Расмуссон… И продали уже…
— Вот даже как… — сквозь зубы процедил господин Стайн. Айка с братом уставились на Ирму с каким-то почти священным ужасом.
— Я деньги копила, копила… — взахлёб принялась оправдываться девочка. — Думала, может, поеду когда-нибудь маму искать… Купцам заплачу, чтобы с караваном взяли… Копила, пока Серко не увидала… увидала, и ну просто не могла больше…
— Не оправдывайся, — мягко сказал господин Стайн. — Ты всё сделала правильно. Потому что без него Охотник бы тебя… — он осёкся. — И мама бы твоя осталась без дочери.
— Ирма при трактире живёт, — вступила Айка. — Свамме-гном её и впрямь не обижает. Мы бы знали.
— Его счастье, — буркнул её отец. — Вот что, дочь. Пускай-ка Ирма у нас пока останется. Для верности. Со Свамме я потолкую. Ничего не бойся. — Тяжёлая рука коснулась её затылка, и по телу вдруг растеклось приятное, обволакивающее тепло, словно весенним солнечным днём на речном крутояре. — Сонэ, поможешь?
— Спрашиваешь, пап! Ир, пошли, я тебе всё покажу…
Айка уже волокла её за руку, пока Ирма бормотала благодарности, по-прежнему прижимая к себе Серко.
А Эртана уже видно не было — верно, отправился на этот самый погост. Вот только зачем?..
— Они пришли, — одними губами произнесла Клара.
Костёр пылал весело и ярко, тьма и не думала сгущаться, дню ещё жить да жить — однако хозяева пущи дольше терпеть не могли.
«Не шевелись», — повторила она уже без слов — так они в своё время говорили со Сфайратом, едва столкнувшись в подземельях эвиальского Пика Судеб…
Эта магия в их семье была под запретом. Хочешь что-то узнать — спроси. Не лезь ни к кому в голову. Чужие мысли — это чужие мысли.
«Не шевелюсь», — тотчас откликнулся Чаргос. Мыслеречь сына казалась медленной и неловкой. Понятно, этим они пока не особо занимались…
«Перекинешься по моей команде».
«Да, мама».
В зарослях ничего не шуршало, не трещало и не шевелилось. Явившиеся существа двигались совершенно бесшумно, не качнулась ни одна ветка, не дрогнул ни единый листик.
«Голодные…»
«Да, Чари. Голодные. Очень. Пятеро. Хотела б я знать, как они собрались нас делить…»
Трое созданий скользили сквозь подлесок, и могло показаться, что Кларе и Чаргосу предстоит встреча с призраками — существа из плоти и крови не могут так бесшумно ступать.
