Гнилью, то он всё равно останется жить – бестелесным духом, сохранившим прежнюю память и характер с привычками. Для этого ему нужны смерти. Многоножки отлично подходят. Убивать людей или прочих он, похоже, считает – пока! – слишком обременительным. А может, приберегает… на сладкое.
– Убивать Гниль – дело хорошее, многомудрый Ксарбирус. Я, недостойный, отлично разумею сие. Но, – демон задрожал, – отчего ж мне так страшно, когда я гляжу на этакую силищу?!
– Потому что никто не знает, какой реагент ему потребуется затем, – холодно пояснил алхимик. – Может, весь наш мир. Может, все, кто живёт и дышит. С его, – Ксарбирус дёрнул головой, словно укушенный, – с его точки зрения, мы все мало чем отличаемся от многоножек.
– Тогда что же мы медлим, достойнейший?! И почему храбрейшая Стайни осталась в стороне?! – вознегодовал демон, решительно перекидывая ногу через край обрыва.
– Потому, что это бесполезно, – снизошёл Ксарбирус. – И наши дорогие спутники сейчас в этом убедятся. Не страшись, мэтр, с ними ничего не случится. Сему чародею две этих… мошки не нужны. Ему подавай мириады живой Гнили. Мы, полагаю, его в какой-то мере… забавляем. Позволяем, так сказать, погордиться собой. Взглянуть на себя со стороны и вознестись в собственных глазах.
– Их надо остановить! – мотнул рогатой головой демон.
– Надо. Но они, похоже, решили, что в этом состоит их долг. Как-то, признаюсь, внезапно решили. Я… пожалуй, что удивлён.
– Остановитесь, безумные! – взвыл демон так, что у всех заложило уши. – Остановитесь, наш бой не здесь!
– А где? – в упор спросила Стайни.
– Ах, не знаю, не знаю, храбрейшая! Но их же надо остановить, просто остановить, ничего больше! – страдал мэтр Кройон.
Гном и сидха преследовали старого чародея. Гном ступал мягко, с не свойственной его народу грацией, держа наперевес красно-золотой клинок. Сидха, казалось, просто обратилась в размытое зеленоватое пятно со слабыми проблесками серебра.
– Их к этому готовили, – с видом знатока объявил Ксарбирус. – Гнома – правители его народа. Сидху – Некрополис. Да, да, не удивляйся, дорогая моя Стайни. Тебя тоже используют Мастера Смерти, но совсем по-иному. Чтобы Гильдия да отправила на такое важное дело всего одного?! Забыла, по сколько Гончих выполняет по-настоящему серьёзные миссии?
– Ничего не знаю, о чём ты говоришь, мэтр! – привычно стала отпираться бывшая Гончая. Ксарбирус только рукой махнул, тем более что над ним чёрной горой уже нависал другой мэтр, с рогами.
– Ты станешь спокойно стоять и ждать, пока половину нашего кервана станут убивать? – возопил демон.
– Успокойся, почтенный мэтр, – сквозь зубы процедил Ксарбирус. – Уверен, этот маг – эх, так и не узнал его настоящее имя! – на них и не посмотрит. После Гнили пытаться достать его нашими заклинаниями – всё равно что убить мечом ветер или дубиной – морскую волну.
– Мы теряем время, – так же сквозь зубы заметила Стайни. – Дхусс там, в башне! А мы тут и ничего не делаем, чтобы его оттуда вытащить!
– Многомудрый Тёрн содержится в сём узилище?! – Кажется, демон впервые соизволил как следует взглянуть на твердыню Мудрых. – Да… неудивительно… великолепная работа… желал бы я, недостойный, чтобы мои соплеменники меньше тратили бы сил на кровавые междоусобицы и больше бы созидали…
– Мы не нашли входа, – нехотя признался Ксарбирус. – Вход, если он и есть, или не здесь, или магически скрыт. Моих невеликих познаний, увы, оказалось недостаточно.
– Если с затруднениями столкнулся многомудрый мэтр Ксарбирус, то едва ли я, недостойный и обременённый многочисленными несовершенствами…
– Мэтр! Хватит! – оборвал демона алхимик, хмуря брови. – Достаточно вежливостей. Если кто-то и сможет открыть туда дорогу, так это лишь ты. На нашу голову последнее время и так всё время валятся нежданные гости, как этот маг, например. – Ксарбирус кивнул в сторону котловины. – Так что твоё появление, мэтр, это, несомненно, знак, что Семь Зверей не желают нашего немедленного и окончательного поражения.
– Вернитесь! – вновь заорал Кройон, и на этот раз его услыхали. Однако Брабер лишь коротко обернулся, досадливо отмахнувшись, – мол, сами всё знаем, не мешай.
…А чародей всё шёл и шёл, лёгкими мановениями руки обращая вокруг себя во прах всесильную Гниль. Он и в самом деле не обращал никакого внимания на преследователей, шагая себе прямиком к башне Затмений.
Только теперь штурмовавшие башню сонмы многоножек обернулись против нового врага. Живые полотнища, обвившие чёрный камень почти до самой верхушки, поползли вниз, обнажая утратившие блеск, изъязвлённые стены, словно на металл кто-то плеснул сильнейшей кислотой.
Теперь Гниль уже не кидалась слепо вперёд, словно собираясь задавить врага тяжестью тел. Прямо против чародея стал расти живой вал, тем не менее не торопившийся устремиться в атаку.
Брабер и сидха остановились. Кажется, они поняли, что им угрожает.
Волшебник только сейчас соизволил заметить последовавшую за ним парочку. Стайни издалека видела, как старик широко ухмыльнулся, растянув рот чуть не до ушей. Он что-то сказал, что именно – Гончая не разобрала.
Гном и сидха попятились, нагибаясь, словно их неумолимо толкала незримая ладонь какого-то великана.
Чародей вновь усмехнулся и повернулся к ним спиной. Ксарбирус оказался прав, пара ничтожных мошек не стоила даже того, чтобы их убивать.
На прощание маг бросил ещё какую-то фразу, после чего сидха и гном с поистине удивительной прытью помчались обратно к скалам. Чародей громко, напоказ, расхохотался и окончательно обратил своё внимание на поднимающуюся волну Гнили.
Дигвил Деррано вовремя вывел из города целую толпу погорельцев. Перепуганные люди жались друг к другу, плакали дети, надрывно рыдали женщины, повсюду сквозь толпу старались пробиться разыскивающие родных.
Хаос, полный и совершенный.
Фамильный камень на кольце дона Дигвила гордо смотрел на мир.
Дигвил подал коня вперёд, выдернул меч, высоко вскинул руку:
– Слушайте все!
Как-то само собой вышло, что его и впрямь услышали. Несмотря на рёв пламени за кольцом городских стен, так и не защитивших от самого страшного врага. Несмотря на плач, выкрики, проклятия и стенания.
– Я дон Дигвил Деррано, старший сын сенора Деррано из Долье и наследник замка Деркоор. Если мы хотим пережить эту ночь, отсюда надо уходить. Немедленно.
Он ждал шума, выкриков: «Да кто ты такой?!» или «Откуда взялся-то?!» – однако вместо этого на него лишь надвинулась людская стена. Кажется, вырвавшиеся из огненного инферно только и ждали, чтобы кто-то вышел вперёд и сказал, что надо делать.
– Здесь будет Гниль. Очень скоро. – На Дигвила снизошло вдохновение. Отчего-то он сейчас ни на миг не сомневался в своих словах. – Маги Навсиная учинили… нечто грандиозное на юге. Почтенный лекарь мэтр Латар скажет потом яснее, а пока всё просто – отсюда надо уходить.
– Куда?! – наконец выкрикнул кто-то из толпы. – Город… сгорит… всего… лишились…
– Мы лишились всего! – возвысил голос Дигвил. – Дольинцы и меодорцы, все наравне. Маги Навсиная сожгли город! Вы видели големов – хоть один из них боролся с огнём или, на худой конец, расчищал завалы?! А теперь сюда придёт Гниль. Она уже смела всё в Долье, там не осталось ничего живого, даже лесов. Нам с мэтром лекарем пришлось сделать крюк. Мы знаем.
К счастью, никто не задался вопросом, зачем и для чего благородный дон с высокоучёным мэтром были вынуждены давать крюка через захваченное Мастерами Смерти Долье.
– Собирайте все телеги, всех тягунов! – распоряжался тем временем Дигвил. – Рыцари! Есть здесь рыцари, все ко мне! Окрестных пахарей надо уводить тоже, или их всех сожрёт Гниль!
И вновь никто не спросил, почему благородный дон так уверен в своих словах.
