расслышать. – Ну пожалуйста, не делайте друг другу больно!
Ей впору о себе подумать, а она все о Доме…
Не только о Доме. Еще и о нем. Она просит и за него – у Дома.
Гасси вскинула голову, едва не боднув его затылком. Сказала, глядя перед собой сухими яростными глазами:
– Отпусти его. Ты же видишь, это бесполезно. Ты сделал, что мог, а теперь отпусти его. Он не наш. Не твой и не мой. И никогда не станет нашим.
Резкий голос царапал слух. И – да, и сердце. Ему не нравились эти слова, хотя она говорила истинную правду. Гасси помолчала. Сказала:
– Пожалуйста. Отпусти его.
Было тихо. Так никогда не бывало тихо в этом Доме. Тем более когда в одной комнате находится столько народу. Никто не дышал, кажется.
Заскрипела дверь – он крупно вздрогнул, повернулся вместе с прижатой к нему Гасси. Заветная дверь, к которой он стремился несколько дней и ночей, открылась. Сама.
– Иди, – сказала женщина.
Он облизнул пересохшие губы. Ловушка? Если да – то где? Перед самым порогом?
– Иди, – повторила Гасси, и в голосе ее прозвучало удивление тем, что он медлит.
– Давай-ка вместе, – сказал Стив ей на ухо. Гасси нехотя сделала несколько шагов вместе с ним. Он выпустил ее на пороге – женщина тут же попятилась. Ее взгляд пусто скользнул по его лицу.
– Гасси, я… – сказал он потерянно и отступил в открытую дверь – за дверью почему-то была ночь, что за черт, ведь только что светило солнце! – отступил и сорвался: под ногами оказались не ступеньки, а какой-то крутой обрыв. Он покатился вниз, беспомощно пытаясь за что-нибудь уцепиться – трава и кусты легко вырвались из почвы, сланец обламывался и съезжал следом. Падение все длилось и длилось, пока он наконец не приложился многострадальной головой о твердый камень. Искры…
Темнота.
– …неплохо, совсем неплохо! – бодро сказали над его головой. – Мистер Уокен, вы меня слышите?
Он со стоном разлепил глаза.
– …потише, а?
Левому глазу мешала смотреть какая-то тряпка. Он потрогал повязку.
– Это что еще?
– Вы упали, – бодро проинформировал тот же голос.
Морщась, Стивен покосился, и человек с готовностью наклонился над ним. Лицо незнакомое.
– Упал… опять?
– Опять? – Мужчина встревожился. – Вы уже падали? Когда? Было ли у вас раньше сотрясение мозга?
– Несколько дней назад… у дома этой ведьмы… Гасси Хилл.
– Стив, – голос Тойво. – Стивен, тебя нашли сегодня утром. Ты сорвался с речного обрыва, кой черт тебя туда ночью понес? Доктор, он что, путается?
– Доктор, как вас там? Дан…
– Даниэль Маккефри, – представился врач, цепко ухватив его запястье. – Разве мы знакомы?
– Нет, но у нас есть общая знакомая. Помните, ведьмочка Гасси, а? – Пальцы врача сжались сильнее. – Несколько ночей назад вы мне делали такую же перевязку в ее доме.
– Пульс частит, – невозмутимо объявил врач, выпуская его руку. – Лихорадочное состояние, что неудивительно при такой травме.
– Стив, – сказал Тойво раздельно, как будто говорил со слабослышащим. – Этой ночью ты свалился с обрыва. Утром мы на тебя наткнулись. Не было никаких перевязок. Не было никаких дней. Все произошло сегодня ночью. Понимаешь?
Он поразмыслил. Очень мешала головная боль. Знакомая боль.
– Сегодня ночью?
– Да, – сказал Тойво.
– Да, – сказал врач.
– И это что… мне все приснилось?
– Да, – снова сказал врач.
– Не знаю, что там тебе приснилось, но похоже на то, – поддержал его Тойво. – Так что давай приходи в себя поскорее. Без тебя же мы как без рук. Док, он долго у вас проваляется?
– Не знаю, – Маккефри хмурился. – Вроде бы состояние стабильное, но эти видения… Возможно, надо будет провести дополнительное обследование. А теперь выпейте микстуру и постарайтесь уснуть.
Вкус у микстуры тоже был знакомый. Стивен потер щеки. Щетина присутствовала – но вчерашняя, не трехдневной давности щетина. Голова кругом… Ему никогда не снились такие длинные запутанные сны.
Помощник удалился на цыпочках. Стивен услышал легкие шаги врача и сказал вдруг:
– Время!
– Что? – издалека спросил Маккефри.
– Время! Дом открывает двери не только в пространстве, но и во времени, понимаете?
Пауза.
– Не понимаю, – сухо сказал врач. – Но это не имеет значения. Спите.
Он засыпал, думая: «Гасси, ведьма ты моя золотая, меня не обманешь».
Тойво очень обрадовался, обнаружив к вечеру, что его начальник уже сидит в кровати и даже чиркает что-то в блокноте.
– Тойво, – сказал, не поднимая головы, – мне нужны кое-какие сметы и чертежи. И ноутбук. Приволоки сюда, а то меня до утра не выпускают.
– Что-то не так?
– Кажется, я рассчитал, как без особых потерь можно обогнуть этот чертов дом.
Тойво подумал, что ослышался. Потом понял, что Уокен до сих пор не в себе.
– Давай оставим все до завтра, а?
– Конечно, до завтра, – рассеянно согласился больной. – Но расчет я хочу сделать сегодня.
– Я спрошу у врача! – не сдавался Тойво.
Стив хмыкнул.
– Я уже спрашивал. Он сказал, что
– Инвесторам это не понравится, – в который раз уныло проинформировал Тойво. Вопреки ожиданиям, умонастроение босса утром нисколько не изменилось. Хотя сам Стивен выглядел этаким живчиком: отдавал четкие приказания, засадил инженеров за расчеты и даже связался кое с кем из заказчиков. Уокен отмахнулся:
– Поморщатся и проглотят!
– Может, расскажешь, в чем дело-то?
Стивен вновь почесал щеку.
– Оказалось, этот чертов дом представляет историческую и культурную ценность. Охраняется государством.
– С чего ты взял?
– Гасси… Мисс Хилл показала мне документы.
– Подделка! Чего ж она раньше ими не трясла?
