Врач появилась через пять минут. Невысокая брюнетка, его ровесница, одетая в синий медицинский халат; волосы волнами ниспадают на плечи, лицо выражает детскую озабоченность, карие глаза смотрят немного озорно.
Они оценивающе взглянули друг на друга и невольно улыбнулись, почувствовав взаимную симпатию. На секунду ему стало легко-легко, а сердце учащенно забилось.
Затем врач увидела Илью и побледнела, а когда проверила пульс – у нее задрожала нижняя губа, глаза закатились, и она упала в обморок. Иван еле успел подхватить ее. Усадил в кресло и протянул стакан с водой.
– Выпейте! Как вас зовут?
– Ольга. Сердечный приступ, – пролепетала брюнетка, сделав большой глоток. – У него произошел неожиданный сердечный приступ.
– Какой к черту неожиданный приступ?! – взорвался Иван. – Где ваш ручной «Диагност»?
– Н-нету… – заплакала Ольга. И зачем-то добавила: – Он умер от кровоизлияния.
– Какого кровоизлияния?! – Иван схватил женщину за плечи и прижал к стене. – От чего он умер?!
– От рака… – разрыдалась Ольга. – Ой!
Ее глаза расширились как от испуга, она вырвалась и убежала.
Иван закрыл глаза покойнику и облокотился о стену. Рот затопила горечь.
Отвернувшись от двери, он случайно взглянул на кресло: в нем лежал зеленый медальон. Такой же, что был на столе Виктора Леонидовича. И обронила его – Ольга.
Иван пришел в бар и просидел там до полуночи. Стресс не давал разуму отключиться, удерживал на грани бодрствования.
Со смертью Ильи терялась вера и в собственное излечение. В последние дни Илья жаловался на слабость и головные боли, но к врачам упорно не хотел обращаться. Как оказалось – зря.
Когда посетителей почти не осталось, на соседний стул присел коренастый крепыш.
– Ну, давай, брат! За жизнь в лучшем мире! И за покойничка!
Иван понял, что незнакомец говорит про Илью.
– И какая… Причина смерти?..
– Сердечный приступ.
– Вранье!
– Вот и я про что! Все мы смертники. И я, и вон – Петя… – незнакомец указал рукой на заснувшего прямо за стойкой мужика, – … и Виктор, и ты… Тоже небось полупокойничек. Ага, угадал! Ха… За жизнь в лучшем мире!
На следующий день стали пропадать люди, колонисты забеспокоились. Начальник станции создал поисковые группы и возглавил одну из них. Пропавших они не нашли, зато ближе к ночи сами перестали выходить на связь.
Большую часть дня Иван провел в номере – лежал, глядя в потолок, и жалел себя. Пару раз провалился в сон. В том мире он жил обычной жизнью, воспитывал детей и целовал на ночь жену в холодную щеку.
Внутренний коммуникатор то и дело оживал, сообщая последние новости. Вмешиваться не хотелось. Да и зачем? Всех их кинули – подарили билет в один конец, использовали как дармовую силу…
За окном бушевала песчаная буря. Казалось, будто сквозь стекло слышно завывание неведомого зверя.
Через несколько минут, как прозвучало сообщение о потере связи с поисковыми группами, Иван заметил движение на улице. Он мог поклясться, что видел оранжевый скафандр начальника станции, двигающийся в сторону южного комплекса. Рядом, сгибаясь под напором ветра, шагало несколько серебристых силуэтов.
Во рту пересохло. Их не могли оставить без присмотра – за ними наблюдали посвященные… Люди, которые знали про смертников. Люди, которые наверняка имели доступ к запасному кораблю. А где можно было спрятать корабль? Конечно, в ангаре…
Иван достал из кармана медальон Ольги. С лицевой стороной – все понятно, а вот с обратной… На обратной стороне находились шестеренки, словно медальон являлся неким ключом. Если отбросить всякие «если» – медальон – Знак посвященных! Вот почему Ольга хотела скрыть причину смерти Ильи.
– Внимание! В целях безопасности доступ к скафандрам заблокирован. Просьба оставаться в комплексе и сохранять спокойствие! – вновь ожил внутренний коммуникатор.
– Что же делать? – тихо произнес Иван.
И тут вспомнил про аварийный скафандр, который находился в стене каждого номера.
«Доступ запрещен! – появилось сообщение на миниатюрном дисплее, когда он вдавил кнопку выдачи. – Введите административный код для отключения защиты».
– Вот и все, – обреченным голосом прошептал Иван, прижавшись лбом к холодному металлу. Но через пару минут добавил: – Впрочем, может, и нет…
В западном комплексе находился учебный центр. В нем проводились различные тренинги, включая симуляцию нештатных ситуаций. Скафандр можно было взять там – тренировочный, с ограниченным функционалом – детская игрушка, так сказать, в сравнении с настоящим.
На станции царила суматоха: по коридорам бегали взволнованные люди, из подсобок доносился пьяный смех; неуверенный голос из динамиков призывал к спокойствию.
Учебный центр оказался закрыт.
Иван вызвал по настенному терминалу ИИ. Если он такой же глупый, как и Кузя, – впустит.
– Мне кажется, что на последнем занятии я забыл обручальное кольцо в шкафчике…
Через полчаса Иван был снаружи, облаченный в тренировочный скафандр. Сто пятьдесят метров до ангара оказались непомерно большим расстоянием. Ветер замедлил скорость передвижения до пятнадцати шагов в минуту: так, во всяком случае, показывали датчики.
Терморегуляция вышла из строя на половине пути. В правом углу дисплея мигала надпись: «– 120 °C»… С каждым шагом холод все глубже проникал в скафандр.
Когда из темноты выступила задняя стена ангара, ни один из датчиков уже не работал. На дисплее, покрытом морозной вязью, застыла надпись: «Вы мертвы. Пройдите обучение заново».
Иван трясущимися руками вытащил из поясной сумки «Знак посвященных» и вставил в круглое отверстие под ручкой.
Поверхность медальона ожила: капюшон растворился, обнажив нарисованное лицо, засверкали красные глаза-рубины, а сомкнутая линия губ разошлась в ухмылке, выдвинулись клыки.
Дверь открылась, и Иван кулем ввалился в отделение шлюза. Зубы стучали от холода, перед глазами плавали разноцветные пятна. Он с трудом снял скафандр.
– Иван Степанович?! – неожиданно раздался знакомый голос из настенных динамиков. Видимо, здесь были установлены камеры наблюдения. – Срочно проведите над ним реинкарнацию. И побыстрее приготовьте следующую партию.
Обессилевшего Ивана отвели на склад, уставленный столами-саркофагами, в которых неподвижно лежали пропавшие колонисты. Начальник станции стоял, теребя в руках зеленый медальон, наблюдая, как Ивана укладывают в пустой саркофаг. Через несколько минут к нему подошло человекоподобное существо. Серое тело, похожее на высохшее дерево. Длинные, как у обезьяны, руки. Подрагивающие, остроконечные уши и темно-зеленые немигающие глаза. По бокам туловища пришельца свисали присоски, шевелящиеся, словно змеи.
Боль затмила сознание, когда существо склонилось над ним и присоски впились ему в плечи и грудь.
Иван приоткрыл глаза и пошевелил языком, почувствовал привкус крови. Раскрыл рот и невольно вскрикнул: нижняя губа была прокушена острыми, как бритва, клыками.