– Нет, – Нейго засмеялся. – Я отпустил братьев поухаживать за твоей лошадью и решил, что не будет ничего плохого в том, что ты снова получишь оружие из моих рук.

– Это совсем неплохо! – воскликнул Ройне. Именно из рук брата Нейго он когда-то получил свой первый в жизни клинок с черненой рукоятью. И застегивая сейчас пояс, и заправляя за голенище кинжал под внимательным взглядом Нейго, он снова чувствовал себя мальчишкой.

– Вот они и вернулись, – Нейго оглянулся на шедших к ним двух Серых братьев. – Оставим их и дальше охранять покой Матери, пойдем выпьем по кружке эля, пока есть время до заката. Если у тебя, конечно, нет других планов, – добавил он, видимо, в ответ на недоуменный взгляд Ройне.

«Он уже знает? Как же быстро здесь разносятся слухи…»

– Я для того и пришел, чтобы вдоволь пообщаться со своими братьями, – сказал Ройне вслух. – Для моих старых друзей у меня всегда есть время.

– Но скоро не будет друзей, – тихо заметил Нейго.

Они прошли две узкие кривые улочки и поднялись по черной лестнице в комнаты, которые – до сих пор – занимал Нейго. Окна и главный вход выходили на главный тренировочный двор, но Ройне, сколько себя помнил, всегда прибегал к Серому брату именно через черный ход, как и большинство других мальчишек. Нейго всегда был любимцем Младших братьев, веселый, легкий в общении и обладающий талантом понятно объяснять, таким важным для любого наставника. Говорили, что он, еще будучи учеником, снискал славу хорошего учителя для малышей, потому ему сразу и выдали серый плащ, несмотря на то, что по своим заслугам и собственному желанию он претендовал на черный. И до сих пор он оставался лучшим наставником в Обители.

– Мастером-наставником, – уточнил Нейго. – Год назад старый Месвер совсем сдал и ушел в Белые братья. Меня избрали на его место.

– Ты-то не скоро в Белые уйдешь, – сказал Ройне, отхлебывая замечательного эля, запасы которого Нейго всегда держал под рукой. Здесь когда-то он в первый раз отведал этот напиток. И тогда усердно делал вид, что ему понравилось, хотя больше всего хотелось выплюнуть эту гадость. Когда ж это было? Лет семь, восемь назад? Вкусы у него сильно переменились.

– Прости, что не припас закуску получше, – сказал Нейго, ставя перед ним на стол половину зажаренной куропатки с тушеными овощами.

– Куда ж лучше! – не сдержал возгласа Ройне и отказываться от угощения не стал. После двух дней в пути есть хотелось сильно. – Приятно, когда тебя так встречают после долгой разлуки.

– Мне, как мастеру-наставнику, полагается особый выбор блюд, – с видимым безразличием произнес Нейго. – Только сил я теперь трачу меньше, все больше наблюдаю за своими помощниками, даю советы да занимаюсь разными подсчетами. В общем, я решил, что надо ограничивать себя хотя бы в еде, если я не хочу через пять лет стать таким же толстым, как Кессон.

Ройне расхохотался, закрыв рот рукой. Серый брат Кессон, главный ключник, был притчей во языцех всей Обители из-за невероятных объемов живота, возрастающих год от года.

– Он еще жив, бедолага? – с трудом проглотив наполовину прожеванный кусок, поинтересовался Ройне.

– Да, и еще больше растолстел. Только почти не выходит из своей каморки, и нашим сорванцам теперь не над кем потешаться по вечерам. И мне вовсе не хочется давать им новый повод.

Ройне внимательно оглядел его и заявил:

– Думаю, в ближайшее время и не дашь. Хотя… Я завидую твоей силе воли: добровольно отказываться от такой вкусноты! – Он причмокнул губами, обсасывая косточку.

– Да, – вздохнул Нейго. – Я и сам чувствую, что меня ненадолго хватит. Но если подумать… Кессону тоже нужна будет замена. И это, наверно, единственное, что меня печалит в нынешнем положении.

Они оба расхохотались.

– То есть ты уже не жалеешь, что не стал Черным? – спросил Ройне.

Нейго внезапно посерьезнел и ответил не сразу. « Все еще жалеет. Я бы тоже жалел всю жизнь».

– Уже нет, – наконец произнес он. – Я уже слишком стар, чтобы жалеть о чем-то таком.

– И знаешь, я тебя понимаю! – сказал Ройне, желая его подбодрить. – По мне, так место мастера-наставника куда как лучше. Сидишь в тепле, пьешь этот напиток богов, ешь от пуза, покрикиваешь на ленивых учеников и, если появляется желание, спускаешься вниз, чтобы лично поколотить их деревянными мечами. А черные плащи часто спят под открытым небом, потому что в маленьких деревнях простолюдины свято верят, что к приютившему Черного брата вскоре постучится в дом беда. Пьют они любое крепкое пойло, которое им предложат, чтобы хоть так согреться. Захотят поговорить с людьми – услышат в ответ либо переслащенную лесть, либо испуганную речь сквозь зубы. А вот в драках недостатка нет, жаль только черные доспехи, пусть и заговоренные, не всегда могут спасти от ран.

– Поэтому ты и сменил их? На этот яркий наряд?

Ройне выдержал взгляд своего бывшего наставника и – хотелось бы верить – настоящего друга. Попытался прочитать, что Нейго думает о нем, но так и не заметил неприязни или сильного осуждения почти уже бывшего брата.

– Нет, – ответил он и тронул рукоять своего меча, лежащего на столе. – Ни один клинок еще не достал меня. Ты слишком хорошо меня учил.

– Мне приятно это слышать, – улыбнулся краешком губ Нейго. – Но все-таки ты хочешь отказаться от черного плаща.

Ройне посмотрел на недоеденную куропатку и понял, что больше ни куска в рот не возьмет, хотя на тарелке осталось столько всего аппетитного.

– Я просто обнаружил, – произнес он, отодвигая тарелку от себя, – что наш мир состоит не только из оттенков черного и белого. Он слишком цветной. И мне хочется узнать его таким.

– А я, – с сожалением поглядев на отставленное угощение, сказал Нейго, – когда услышал, что ты хочешь отказаться от черного, подумал, что, быть может, ты хочешь сменить свой плащ на серый, чтобы помогать мне…

– Тебе?

– Мне тоже нужны помощники, – объяснил Нейго. – Я не всесилен и не могу быть в нескольких местах одновременно, как того, похоже, требует должность мастера-наставника. Мне нужен толковый человек рядом. Но все хорошие воины упрямо рвутся надеть черные плащи. Похоже, я был единственным дураком, согласившимся на серый…

– Ты не дурак…

– Да, поэтому я пью здесь сладкий эль, а ты жалуешься на то, как плохо тебя принимают в придорожных трактирах, и гадаешь, защитит ли тебя в следующий раз меч или чей-то клинок доберется и распорет тебе горло? А это может случиться с большей вероятностью: ведь сила Матери больше не будет оберегать тебя.

– Я выкую себе другие, – пообещал Ройне. – Не черные и не волшебные. Но прочные и с крепким ожерельем. Да и моя рука не станет слабее от того, что я перестану быть Черным братом.

– Не перестанет, – согласился Нейго. – Поэтому мне и жаль, что она будет служить теперь не нашему общему делу.

– Я обещаю никогда не поднимать свой меч против братьев.

– Бывших братьев.

– Я знаю, что человек, снявший плащ, больше не может считаться братом тем, кого он оставил. И для братьев он будет пустым местом, а имя его – пустым звуком. Но для меня – нет. Я не собираюсь забывать все, что я узнал тут, все, через что я прошел. Забытые Дети могут быть уверены, что у

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату