– «Да, посвященная эрна прапорщик», – подсказала Грэйн. – Ну?!
– Да, посвященная эрна прапорщик! – выпалил тот и всхлипнул, посерев лицом. Остатки спеси сползли с самозваного «эрна», подобно утреннему туману с утеса. Ролфийка брезгливо скривилась и одним движением оборвала правый рукав куртки Холдейра, а заодно – и рубашки, обнажив его плечо.
– Локкин знак сам рисовал или помог кто? Больше девок пугать было нечем?!
– С-сам… – прошептал пленник и, спохватившись, тут же поправился: – Сам! Посвященная эрна прапорщик!
О том, что на поляне кроме него самого и Грэйн есть еще кто-то, дезертир уже успел позабыть. Да, в общем-то, сейчас во всем мире и остались только они двое: изгой и гончая, да гневно расправившая огненные крыла Локка над ними. Впрочем, как раз Грэйн и не забывала про зрителей. Отвлеклась на минуту от допроса и пояснила специально для шуриа:
– История обычная. Папенька покупает младшенькому чин, чтобы мальчик смог потом получить владение, а у того духу не хватает шагнуть в священный огонь. А служить рядовым – не хватает чести. Уравнять себя с безземельными – немыслимо, так ведь? – обернулась к пленнику. – Это был вопрос!
– Так точно, посвященная эрна прапорщик! – глаза его уже остекленели. Вряд ли он вообще понимал, где находится.
– А дальше засранец начинает мелко гадить своим товарищам. И кончает поркой. Сколько плетей и за что?!
– Десять! Оскорбление имени отца брата по оружию!
– За матушку дали бы пятнадцать, а за тявканье на офицера – повесили, – ухмыльнулась Грэйн. – И он либо смиряется, либо гадит уже по-крупному, либо бежит. Наш экземпляр дезертировал к конфедератам. Больше-то некуда. Или все-таки Синтаф? Отвечать!
– Идбер, посвященная госпожа!
– Идбер… – кивнула она. – Тогда дальше уже неинтересно… Расположение лагеря! Численность! Вооружение! Имя командира! Быстро!
– В распадке у Рогатой горы… – начал было тот, но Грэйн пинком развернула его в сторону рилиндара.
– Не мне отвечать! Ему!
– Прямо под горой? – тут же спросил Джэйфф и уточнил: – У ручейка?
– Да. Так точно!
– Сколько вас? Солдат, инструкторов и офицеров?
– Три полных взвода, при каждом по лейтенанту, а всего – полторы сотни штыков. Три идберранца и толмач-синтафец.
«Почти настоящая армия», – с ужасом вспомнила леди Янамари слова господина Тиглата.
– Кто командует?
– Капитан Мэйр Ксори.
– Четырехпалый? – нахмурился Джэйфф.
И так нехорошо он это сделал, что не только пленник пал на колени, но и Джона сделала острожный шажок назад.
– Он самый, господин Элир, он самый.
Ролфи полз к ногам шуриа, словно норовил облобызать его сапоги. Но Джэйфф брезгливо оттолкнул пленника.
– Пушки есть?
– Нет, пушек нет! Ни одной, ни единой.
– Когда выступаете?
– Не знаю.
– А если подумать?
– Локкой… – Холдэйр осекся. – Чем угодно клянусь, никто не знает, на когда назначена операция.
– Операц-ц-ция… – прошипел рилиндар, оскалившись по-звериному.
Четырехпалым капитан Ксори стал с помощью Джэйффа Элира, и с тех пор шуриа точил ихинцу не только на оставшиеся пальцы, но и на прочие выступающие части тела.
– Достаточно? – спросила Грэйн у задумавшегося рилиндара.
Тот согласно кивнул.
– Встать, изменник, именующий себя Холдейром. – Ролфийка дождалась, пока тот поднимется и развернется к ней, пока снова забудет о присутствии рядом шуриа, а будет видеть лишь Локку и слышать только Ее голос в словах эрны Кэдвен: – По Закону Ролфи дезертирство карается смертью. Приговор – повесить. Переход на сторону врага карается смертью. Приговор – повесить. Ношение формы вражеской армии и знаков различия карается смертью. Приговор – повесить. Святотатство – карается смертью. Повесить. Трусость на поле боя карается смертью. Повесить. И, – она повысила голос и, ухватив пленника за подбородок, развернула его голову к себе и заставила смотреть в глаза, – оскорбление чести офицера армии Его Священной Особы Князя Ролэнси Вилдайра Эмриса – также карается смертью.
Грэйн отряхнула руки и скомандовала:
– Увести и вздернуть!
Но, видимо вспомнив, где и с кем она сейчас находится, посвященная эрна прапорщик вернулась к реальности. Вздрогнула, огляделась по сторонам и пожала плечами, дескать, извините, увлеклась.
Восхищенный Джэйфф только восторженно прицокнул языком и одними губами сообщил Джоне: «Какая женщина! Какая! О!»
Ролфийский допрос ему понравился настолько, насколько это вообще возможно для бывшего рилиндара. Все-таки есть определенный толк в их вере и образе жизни. Хотя, конечно, сам Элир не смог бы так. Да и никто из шуриа не смог. Змеи – не волки, даже если и те и другие – люди.
Размышляя на эту тему, Джэйфф накинул веревку на шею пленнику и утащил в кусты.
– Избавим девушек от неприглядного зрелища. Не слишком-то им будет приятно видеть твои мокрые штаны, уж поверь.
Для рилиндара этот поддельный эрн уже не представлял никакого интереса. Все, что нужно, тот рассказал, а мучить ради удовольствия – забава для убогих. Не будь рядом Грэйн, все бы уже закончилось. Ножом по горлу – и все дела. И напротив, имейся у них побольше времени, то пленник сначала вырыл бы яму для убитых шуриа. Они заслуживали достойного погребения.
– Не повезло тебе, эрн. Понимаешь, мне позарез нужно сделать девушке приятное. И если она вынесла приговор, то так тому и быть.
Надо полагать, Холдейр умер очень и очень удивленным. Чтобы шуриа старался угодить ролфийке? Не может такого быть!
Может, может, самозваный эрн, не сомневайся. Для этого надо всего лишь прожить много столетий, быть обреченным на Внезапную Смерть и больше всего на свете любить Жизнь.
Пришлось, правда, снять повешенного, чтобы те, кто его найдут, не подумали лишнего. Нам ведь совсем не нужны подозрительно близкие к истине домыслы, не правда ли?
Джэйфф вернулся к женщинам, когда те занимались каждая своим любимым делом – Грэйн курила сигару, а Джона рылась в вещах мертвецов. И, к слову сказать, мародерством это было лишь отчасти. Никто из шуриа не сумеет устоять перед возможностью познакомиться с вещами врагов. Их истории, их долгий или короткий путь в этом мире – вот что манит детей Шиларджи. Вот и у Джойаны глаза подернулись прозрачной пленкой отстраненности. Не здесь она, не на Шанте, а в мире прошлого вместе с духами.
Джэйфф молча отдал ролфийке саблю Холдейра, мол, твой пленник – твой приз. И пока она разглядывала приобретение, быстренько оттащил подальше мертвых шуриа. Присыпал ветками, постарался спрятать от зверей. Духи их стояли рядом – спокойные и безучастные, озабоченные лишь тем, чтобы их тела похоронили по обычаю. Мужчина – огненный, а его сын – водный. Редкое явление, обычно дети наследуют посвящение родителей.
«Я расскажу Эзэлинде, где вас найти», – пообещал Элир.
Их сожгут, и пепел отца удобрит поле, а прах сына унесут волны.
– Идите вперед, не оборачивайтесь, – приказал Джэйфф спутницам.
Джона схватила ролфийку под руку и потащила прочь от рилиндара, стоящего над трупами чори. Уж
