правах женщин! – искренне возмутился Остин.
– Я рассуждаю о правах женщин, только когда ими пренебрегают. А на ваш мужской суверенитет, кажется, никто не покушается.
– Да ладно тебе. Дай рассказать, и я от тебя отстану, – примирительно склонил голову Остин.
Саманта подняла руки, сдаваясь.
– Ладно, только коротко.
– Там был Дормер!
– Не новость, – фыркнула она. – Мы еще в первый день выяснили, что он туда ходит, так что если ты рассчитывал на мой склероз, Остин, и намеревался меня удивить, то просчитался. Что-нибудь еще?
– Мы проговорили достаточно долго в неофициальной обстановке. – Остин намеренно проигнорировал ее колкость. – Знаешь, выпили виски, пообедали. Он расспрашивал о тебе.
Саманта резко выпрямилась.
– Дормер обо мне расспрашивал?!
За полторы недели работы аналитической команды в «Данго» Саманта уверилась, что Злой Старик ее терпеть не может. Он все время разговаривал с ней свысока, цедил слова сквозь зубы, щурился или морщился – словом, выказывал неуважение как мог. Конечно, Саманта могла бы устроить разбор полетов и обвинить Дормера в шовинизме, но зачем? Это никому не пошло бы на пользу.
Она была уверена, что вне стен офиса «Данго» аналитик забывает о ее существовании и каждое случайное воспоминание вызывает у него тошноту. Тем более удивительно услышать, что он задавал вопросы о ней Остину.
– Надеюсь, ты не слишком меня хвалил?
Саманта постучала карандашом по столу.
– В меру, – усмехнулся он, – а то это выглядело бы так, как будто ты меня подослала задобрить этого монстра. Но Дормер не сосредотачивался на твоих рабочих обязанностях. Он спрашивал, как давно ты работаешь, какая у тебя семья, есть ли муж.
Саманта озадаченно покачала головой.
– Не думала, что Дормера может заинтересовать мое семейное положение. И что же ты ему рассказал?
– Твою краткую биографию. – Остин расположился на диване и закинул руки на спинку. – Ведь ты не делаешь из нее тайны?
– Разумеется, нет, но…
– Вот и я так подумал, – беспечно продолжил Остин, – поэтому счел возможным просветить нашего гостя.
– Только непонятно, зачем ему такие сведения обо мне.
Саманта поморщилась: личный интерес Дормера ее не просто смущал, но и настораживал.
– Ну, ты же наверняка читала о нем в Интернете. А о тебе в Интернете мало сведений персонального характера, вот он и обратился к компетентному источнику. Может быть, так он оценивает тебя как руководителя.
Еще чего не хватало! Чтобы Дормер оценивал ее как руководителя, расспрашивая Остина об ее отце и семейном положении? Чтобы выяснял, нет ли у нее любовников? Хотя, возможно, такого вопроса он не задавал, но кто знает, что Остин наболтал на самом деле. Ничего секретного в ее биографии действительно нет, однако интерес Дормера к ней выглядит по меньшей мере странно.
– И что же, вы так весь вечер и говорили обо мне? – уточнила она.
– Разумеется, нет. Еще мы говорили о «Данго», но немного: Дормер предпочитает не беседовать о делах вне стен офиса. Зато обнаружили, что мы оба любим лошадей, и договорились в следующую субботу отправиться по приглашению клуба на конную прогулку.
– О! – Саманта кисло улыбнулась. Кажется, Остин нашел путь к благорасположению Ралфа, а вот у нее это до сих пор не получилось. Черт побери этих мужчин! – И где все это будет происходить?
– В одном конно-спортивном центре за пределами города. Не смотри на меня так, Сэм! «Патриарх» арендует их территорию на всю следующую субботу. Будет барбекю, прогулка в лес, еще какие-то мероприятия. Никаких женщин, прости.
Он развел руками и вздохнул с притворным сожалением.
– Будь ты женат, супруга бы тебя возненавидела, Остин, – буркнула Саманта.
Просто удивительно, как быстро захватывает мужчин шовинистическое высокомерие.
– Будь я женат, я вряд ли состоял бы в этом клубе. Хотя там есть немного семейных людей, но они появляются нечасто. «Патриарх» в основном оплот холостяков.
Остин явно испытывал удовольствие оттого, что был, во-первых, холостяком, а во-вторых, членом клуба.
– Было бы чем гордиться, – фыркнула Саманта. – Ладно. Я надеюсь, твои дружеские отношения с Дормером не помешают работе.
– Напротив, – усмехнулся Остин, – помогут!
Самое отвратительное, что он был прав. Ралф гораздо охотнее общался с Остином, чем с Самантой, обращаясь к ней только в случае крайней необходимости. Как в том случае с рестораном… Только вот случай с рестораном даже рабочим моментом назвать нельзя.
Ее злило подобное отношение, хотя она пыталась убедить саму себя, что ей это безразлично. На самом деле внутри все булькало, словно кипящая лава. Дормер ведет себя отвратительно, но формального повода придраться к нему нет. После того как Саманта устроила ему экскурсию по производству, Ралф перестал комментировать ее стиль одежды, но и только. Он по-прежнему язвил при встречах и большинство вопросов решал с Остином. А теперь еще эта дружба на почве холостяцких интересов. Проклятье! С этим срочно нужно что-то делать. Перетянуть внимание Дормера на себя. Но как?
Она могла бы попробовать его соблазнить. Саманта вздохнула, повертела идею так и этак и отбросила. Она ничего этим не добьется – наоборот… Хотя на несколько мгновений идея показалась ей привлекательной. Возможно, Ралф хороший любовник.
Саманта закрыла глаза и представила, как это может произойти. Например, они останутся вдвоем в офисе поздно вечером, как уже бывало не раз. Дормер зайдет к ней спросить какую-нибудь жизненно важную чушь. Саманта встанет ему навстречу, подойдет, положит руки на плечи и поцелует – зачем медлить?
У него такие твердые губы, наверняка целуется он жестко. Он сгребет ее в охапку, прижмет к стене и…
Саманта вздрогнула, открыла глаза и почувствовала, что краснеет. Предалась эротическим мечтаниям о Ралфе Дормере, уму непостижимо! И самое страшное, что они ей понравились.
Нет, соблазнять его все-таки не стоит. Нужно действовать по-другому.
Встреча в среду в баре «Сандей» была полностью посвящена вопросу «Как Саманте Хоук повысить свои акции?». Она запросила подруг о помощи, и они с готовностью согласились помочь, по меньшей мере послужить генераторами идей.
– Я сигнализирую – SOS! – Саманта отхлебнула коктейль и поставила бокал. – Если я не установлю с этим типом дружеские отношения, я пропала.
– Зачем же так трагично? – возразила Памела. – Он же анализирует
