Конец-то все равно один, а я слишком большая девочка, чтобы погореть на таких глупостях.
– Саманта, – мягко спросил ее Ралф, – ты сейчас с кем разговаривала?
Она остановилась, но только на секунду.
– А тебе-то какое дело? Ты пришел в мой кабинет, опять – в который раз! – испортил мне работу, потому что я теперь буду всю дорогу до дому сочинять тебе отповеди и опять не высплюсь. Поэтому лучше я все скажу тебе сейчас, как будто уже еду в машине и уже все придумала, и смогу лечь спать спокойно! – Она перевела дух, швырнула мобильный телефон в сумочку и поднялась. – Какая разница, кто и что сказал мне о тебе?! Мы живем в параллельных мирах, которые пересекаются только в глупых фантастических книжках в мягких обложках! Или в дурацких фильмах, которые смотрит вся страна! Я не принцесса Лея, а ты не Хан Соло, поэтому давай просто пойдем по домам.
– Ну хватит. – Ралф обошел стол, отодвинул кресло и крепко взял ее за плечи. – Прекрати нести чушь.
– А если не прекращу? – Она прищурилась. – Что ты со мной сделаешь? Дисквалифицируешь?
– Хуже, – сказал Ралф. – Я тебя поцелую.
И, пока она не успела опомниться, действительно поцеловал.
Саманта и не подумала сопротивляться – напротив, похоже, только этого она и ждала. Она уронила сумочку, упавшую Ралфу на ногу, и обхватила его шею руками. Ее губы были мягкими и настойчивыми.
Ралф мгновенно позабыл обо всей чуши, которая накопилась между ним и ею: все это можно выяснить позже. Сейчас же хотелось только обнимать ее, и целовать ее – в губы, в щеки, за ушами, в виски, – и чувствовать, как колючее чувство перестает быть колючим и становится мягким, темным и тяжелым.
И горячим. Очень-очень горячим.
– Стоп, – сказала Саманта, отстраняясь.
Она слегка задыхалась, будто стометровку пробежала, и ее растрепанные волосы выглядели восхитительно. Ралф мельком удивился, когда успел испортить ей прическу, и тут же забыл об этом.
– Почему стоп? – спросил он и с удовольствием провел ладонью по ёе волосам, будто стремясь пригладить, но растрепал еще больше.
– Потому что кто-нибудь может войти и увидеть нас здесь вдвоем, – рассудительно заметила Саманта и ухитрилась высвободиться из его объятий. – А это против соображений деловой этики. И табели о рангах. Ну и вообще…
– Ну и вообще я понимаю: ты узнала кое-что нелицеприятное обо мне, – прохладно сказал Ралф, вспомнив, с чего все началось. – Буду благодарен, если ты все-таки поделишься со мной своими соображениями.
Саманта повернулась к нему спиной и, не оборачиваясь, спросила:
– Для тебя это правда важно?
Он чертыхнулся про себя и развернул Саманту к себе.
– Послушай. Если бы для меня было не важно, я бы не пришел к тебе это выяснять. Мы проработали на одном этаже почти месяц. Может быть, ты успела заметить, что я не делаю вещей, которые меня не интересуют.
– Да, в этом на тебя можно положиться, – вздохнула Саманта.
Наконец-то она смотрела ему в глаза – пытливо, будто искала ответы на свои тайные невысказанные вопросы, и Ралфу стало слегка неуютно. Что она надеется там разглядеть? Он отпустил ее и отступил на шаг.
– Я не хочу тебе лгать, – сказал он немного резко. – Но и не могу ничего объяснить, пока ты меня не спросишь.
– А ты мне ответишь? Правду?
Саманта поискала взглядом сумку, обнаружила ее на полу и подняла.
– Только правду и ничего, кроме правды. – Ралф серьезно поднял правую ладонь. – Клянусь!
– Ты еще скажи «слушаю и повинуюсь», – буркнула она. – Твой энтузиазм подозрителен. Может быть, ты не Ралф Дормер, а злой инопланетянин, напяливший его личину? Знакомый мне Ралф Дормер так себя не ведет.
– Если тебе так нравится инопланетная теория, некоторое время можешь утешаться ею. Но недолго. Пойдем.
Ралф подхватил Саманту под локоть и практически поволок к двери.
– Куда?
– Туда, где мы сможем поговорить, не опасаясь, что нас поймают с поличным. Только тебе придется подождать минуту. Я должен взять пальто, портфель и ключи от машины.
– Конечно, – пробормотала Саманта, – куда же мы без портфеля. Без портфеля никуда.
15
В машине они почти не разговаривали, да и ехали недолго. Ралф привез ее в небольшой уютный ресторанчик, где, несмотря на вечернее время, народу оказалось немного. Саманта заподозрила было, что это свидетельствует о невысоком качестве еды и обслуживания, но Ралф заверил ее, что немноголюдность – одно из достоинств данного заведения. И действительно, оказавшись за столиком у стены, Саманта слегка расслабилась. Ведь не просто так Ралф привез ее сюда, видно действительно хочет поговорить. Только зачем? Боится, что она начнет копаться в старых историях и раскопает что-то нелицеприятное?
Ралф Дормер боится? Вряд ли.
Не мог же он в нее влюбиться. Или мог? Мысль о том, что Ралф может быть влюблен в нее, доставила ей такое удовольствие, что Саманта даже огляделась – не заметил ли кто-нибудь появившегося на ее лице выражения полного довольства жизнью. Но окружающим не было до нее дела, а Ралф внимательно изучал меню.
Когда заказ был сделан и улыбчивый официант убежал его выполнять, можно было начинать говорить. Конечно, никто не хотел делать это первым. Когда смещаешься в пространстве после кусочка откровенного разговора, да еще и откровенного поцелуя, который едва не перерос во что-то большее (тут следовало возблагодарить здравый смысл), не так-то просто начать с того места, на котором остановился. Тем более если это место шея Ралфа Дормера, пахнущая «Фаренгейтом».
– Гм, – сказала Саманта и кашлянула. Следовало начать с нейтральных тем. – Ты часто тут бываешь?
– Не очень. Но люблю это место. Оно у меня… ни с кем не связано, кроме меня самого.
– А это важно?
– Да. Для меня важно.
– Теперь ты привел сюда меня. Это не помешает?
– Я так решил. Но спасибо, что спросила, – улыбнулся Ралф.
На взгляд Саманты, он теперь подозрительно часто улыбается. И эмоции на лице отражаются, да и вообще… Или она просто стала лучше понимать его?
– Мне почему-то кажется, что в ресторанах нам с тобой легче разговаривать.
