НА РАТНОМ ПОПРИЩЕ
Фёдора Фёдоровича Ушакова справедливо называли Суворовым на морях. Так же, как генералиссимус Суворов, адмирал Ушаков не проиграл ни одного из сорока морских сражений, в которых он участвовал. Он был всегда восхитительно храбр, удивительно мудр, силён духом, воздержан и целомудрен. Умел наступать по-суворовски стремительно и напористо и побеждал всегда с минимальными потерями. Он сочетал в себе качества морехода и воина, дипломата и заботливого отца для сослуживцев. Он берёг и защищал матросов, становился
В 1799 году борьба с агрессией французских революционеров свела в Италии сразу нескольких выдающихся военачальников: Суворова и наполеоновских генералов, Ушакова и Нельсона — командующего английской эскадрой. С французами воевали, как с врагами. Адмирал Горацио Нельсон был союзником Русских. Однако какими несхожими оказались личности морских командиров! Они вместе освобождали Италию, но делали это совершенно по-разному.
Вот выдержки из исторического повествования В. Ганичева об адмирале Фёдоре Ушакове «Флотовождь»: «Войска Директории отступали весной и летом 1799 года по всей Италии. Блестящие победы Суворова привели к тому, что весь Север был очищен от французов». В это время Ушаков на юге высаживает сухопутный отряд, который стремительным броском выходит к Неаполю. И вот что пишет министр неаполитанского двора Русскому адмиралу об успехах его отряда: «Они были чудесными и быстрыми до такой степени, что в промежуток двадцать дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства». При этом «русские войска проявляли образец дисциплинированности и организованности. Не было отмечено ни одного случая грабежа и насилия с их стороны».
Ушаков Фёдор Фёдорович (1745–1817 гг.)
По поводу занятия Русскими Неаполя один восторженный итальянец писал: «Не было никогда примера, подобного сему происшествию… Лишь Российским войскам возможно было совершить такое чудо. Какое мужество, какая дисциплина, какие кроткие любезные нравы!» Здесь следует заметить благодарному автору, что перечисленные им достоинства русских воинов не дополняют их мужества, а именно подчёркивают его, ибо сама нравственность служит ему основанием.
Если в те времена в западных флотах матросами служили порой обыкновенные арестанты, каторжане, авантюристы, случайные люди, то Российский флот был совершенно иным. «Моряки в него набирались в основном из рекрутского набора… Рекрут воспринимал свою тяжкую повинность как исполнение желаний общины, всего сельского схода… Общинные настроения были очень сильны среди русских крестьян». Рекруты свой долг «видели в добросовестном исполнении общинной обязанности». Помноженные на веру Православную общинная соборность и патриотизм ставили русских солдат и матросов на моральную высоту, недосягаемую для иноземцев. И полководцы Российские и флотоводцы были под стать своим воинам и матросам.
Что же касается арестантов и наёмников, служивших под английским флагом, то их командующий адмирал Нельсон, непомерно гордый, жадный до славы, вероломный и беспощадный, в том же году, в том же Неаполе запятнал свою честь кровавой резнёй побеждённых. Республиканцы, осаждённые в крепости, могли ещё сопротивляться, но, благодаря успехам Русских, согласились сложить оружие во избежание дальнейшего кровопролития. По условиям победителей они покидали Неаполь на кораблях. Однако Нельсон, нарушив все договорённости, невзирая на протесты союзников, силами своей эскадры не позволил капитулянтам выйти из залива. Он арестовал безоружных людей, вернул их в Неаполь и отдал пленников на растерзание палачам и толпе. Тогда на улицах города погибло около сорока тысяч человек.
При встрече с Ушаковым на своём корабле Нельсон не без гордости показал Фёдору Фёдоровичу гроб, стоящий в адмиральской каюте прямо за его рабочим креслом. Он был изготовлен из мачты «Ориента», главного французского корабля, потопленного Нельсоном, в битве при Абукире, где англичане оказались победителями. И очень скоро этот гроб действительно пригодился Нельсону, погибшему от французской пули в Трафальгарской битве.
Ушаков же после Неаполя и всех замечательных побед своих возвратился в Россию. Там он семь лет командовал Балтийским гребным флотом, что было назначением, конечно, унизительным для столь славного боевого адмирала. В 1807 году Фёдор Фёдорович Ушаков вышел в отставку, но и удалившись от ратных дел, не утратил своих нравственных качеств. Ещё долго жил он в родовом имении (в Темниковском уезде Тамбовской губернии), все средства свои расходуя на благотворительность. В лихолетье Отечественной войны 1812 года он в городе Темникове за свой счёт открыл госпиталь для раненых солдат и ополченцев. «Добродетели его, — по словам современников, — запечатлелись в сердцах тех, которые пользовались его знакомством в последние годы жизни его, посвящённой Вере и благотворению». Имя адмирала Ушакова навечно вписано в скрижали славы Российской, орден его имени стал высшей военной наградой Русского флота.
А 4–5 августа 2001 года в Санаксарском Рождества Богородицы монастыре, где упокоился адмирал- подвижник, состоялись торжества, посвящённые канонизации Святого Праведного воина Феодора (Ушакова). Так впервые в истории Христианства флотоводец прославился в лике Святых.
Чтоб объяснить закономерность успехов того или иного человека, тем более полководца, необходимо вглядеться в его духовный облик, непременно соответствующий его личному мужеству. Несмотря на все знания и опыт, на природную одарённость и волевые качества, в конечном счёте исход любой, даже многолетней, войны решают нравственное превосходство над противником и правота дела, за которое ведётся борьба.
Когда Михаил Илларионович Кутузов ещё служил под началом Суворова, во Франции восходила звезда молодого республиканского генерала Наполеона Бонапарта. Александру Васильевичу Суворову не пришлось сразиться с ним лично. Во время итальянской кампании Бонапарт воевал в Египте с Мамелюками. Не добившись там успеха, он оставил свою тридцатитысячную армию на произвол судьбы и поспешил в Париж, где, совершив государственный переворот, узурпировал власть и объявил себя императором Франции.
Генерал и авантюрист он был, без сомнения, смелый и талантливый. Но полнотою мужества полководческого не обладал. В письме к А. И. Горчакову (1796 год) Суворов пишет о Наполеоне так: «О, как шагает этот юный Бонапарт… ему ведома неодолимая сила натиска… у него военный совет в голове». И там же Суворов предупреждает: «Пока генерал Бонапарт будет сохранять присутствие духа, он будет победителем… Но если, на несчастие своё, бросится в вихрь политический — он погибнет». Здесь налицо дар прозорливости Александра Васильевича — с одной стороны, и закономерность грядущего падения Наполеона — с другой. Всё упирается в сохранение присутствия духа. Победитель Наполеона — тот, кто способен его напугать. И если не успел этого сделать Суворов, то это совершил его ученик.
Фельдмаршал Кутузов не был похож на своего учителя ни темпераментом, ни складом характера. Даже физически — грузный Кутузов отличался от необычайно подвижного и неутомимого Суворова. Воевали они тоже по-разному. Но в вере Православной, патриотизме и мужестве оставались едины. В молодости оба были отважными и храбрыми бойцами. Потом, уже в генеральских чинах, каждый следовал своей излюбленной тактике. Суворов всегда атаковал и часто прямо с марша командовал колонне: «Голова хвоста не ждет!» Кутузов с атаками не спешил. Он долго маневрировал, отступал, заманивал противника в ловушки, изматывал, окружал и вынуждал капитулировать, сохраняя тем силы и жизнь своих солдат. Так он воевал с турками в первое десятилетие девятнадцатого века, и эта тактика очень пригодилась ему в борьбе с
