Минута следовала за минутой, а мы, обессиленные, все так же валялись на снегу, но, зная, что здесь оставаться нам нельзя, один за другим поднимались на ноги...
...Промчатся годы, пройдут столетия... И седовласый старец будет сказывать древние предания:
Вначале был Беткил.
После Беткила был Чорла.
После Чорла — Муратби Киболани...
...Алеша и Гио.
...Бекну и Чичико, Габриэл и Годжи, Максиме и Бесарион...
И было два Михаила Хергиани: Михаил Младший и Михаил Тигр скал.
Они были охотниками и скалолазами Львиного ущелья, рыцарями гор и вершин заоблачных, им сопричастными.
И потом было...
Его знал весь мир как мужественнейшего альпиниста, удивительного духа гор, в журналах и газетах крупным шрифтом печатались репортажи и очерки с броскими заголовками: «Тигр скал из Грузии», «Чело век-чудо»...
Множество легенд ходило о Михаиле. Говорили, будто господь бог наделил его даром проникать в сокровенные тайны горных недр и предсказывать погоду. Еще говорили, что если он одним только пальцем зацепится за голый выступ скалы, целую неделю провисит над пропастью и не издаст стона. Чего только не говорили о Тигре скал!..
А в действительности был он обыкновенный человек. Человек со своими каждодневными заботами и радостями.
В Местийском районе, где он родился и вырос, родные и близкие называли его разными именами: Чхвимлиан, Минаан, Михаил, Миша...
С детства отличали его свойственные горцам степенность и простота, чувство собственного достоинства и трудолюбие. Он был глубоко убежден, что всякая слава и всякий успех добываются трудом.
— Делам нет конца,— говорил он,— едва успеваешь закончить одно, как зовет другое. Мечты, как вершины, как звенья цепи, связаны друг с другом и влекут, влекут тебя ввысь, к небесам...
Он удивлялся славе, окружавшей его:
— По-моему, тому, кто по-настоящему любит свое дело, эта шумиха совершенно не нужна...
Когда спрашивали, почему он так привязан к горам, он отвечал так: человек, рожденный в Сванэти, многим обязан горам... Не зря говорили наши предки: «Здесь горы — все, горы тебя защищают, горы кормят тебя и закаляют». Постепенно, исподволь, привыкаешь к ним, свыкаешься — и вот уже не можешь без них жить, не можешь от них оторваться. Горы становятся любимыми и близкими, как родитель, горы пускают корни в душу так же, как дерево пускает корни в землю.
Порой он щурил свои голубые, как вечные льды, глаза, и его опаленное горным солнцем, обожженное горными ветрами чеканное лицо замирало в напряжении — будто сейчас вот он перепрыгнет расщелину. Потом легкая, едва заметная улыбка, словно солнечный луч, освещала его черты. Он вспоминал свое детство, свои первые шаги.
...Дедушка Антон был прославленный охотник. И как все охотники, знал множество старинных преданий и легенд. Сколько их рассказывал Антон Михаилу — маленькому Минаани: про дэвов, про каджей и мзэчабуки — солнечных юношей!
Некоторые из них запомнились особенно хорошо. Например, история Беткила.
— ...Кто были первые скалолазы? — спросил я однажды деда.
Он поглядел на меня улыбчивыми глазами, помолчал, потом перевел взгляд куда-то в сторону, вздохнул и заговорил:
— Много их было, первых... все хорошие охотники были и скалолазы, но самый мужественный и бесстрашный был Беткил. Потому-то о нем сложили легенду.
Отважного охотника полюбила богиня охоты и покровительница зверей Дали. В знак вечной верности она подарила ему свое ожерелье. Но Беткил нарушил данное ей слово и ожерелье богини надел на шею своей невесте.
Прошло время. Однажды на сельской площади собралась молодежь. Юноши пели и плясали, Беткил тоже был среди них. Царило общее веселье.
Внезапно в круг вбежала самка белого тура — шуни и, скользнув меж танцующих, исчезла так же внезапно, как и появилась. Ничего подобного никто никогда не видал и не слыхал. Все всполошились. Старики говорили: это либо доброе предзнаменование, либо знак грядущего несчастья. Кто-то должен был! последовать за белой шуни, но кто окажется таким смелым и отважным?
— Кто? Да Беткил, конечно! Беткил бросится вслед за белой шуни!.. Беткил... Беткил... -
Беткил подтянул на икрах пачичи, завязал покрепче тесемки кожаных бандули, взял свое ружье и отправился по следу белой шуни. К Черным скалам привел след, заманил во владения Дали. И вдруг перед остолбеневшим Беткилом предстала она сама, Дали. Богиня потребовала назад подаренное ожерелье. А где ему было взять то янтарное ожерелье?
Соврал он, оказывается, обманул богиню — ожерелье, говорит, дома у меня, лежит в изголовье. Только Дали-то всеведущая и всевидящая — что мог скрыть от нее охотник?
— Ступай и отныне живи с той правдой, которую говоришь мне сейчас,— со слезами на глазах ответила Беткилу Дали и в мгновение ока исчезла.
Тьма опустилась на мир. Под ногой Беткила обломился кусок скалы. Отважный охотник повис над пропастью на одной руке и одной ноге.
К утру вся деревня прослышала о беде. Весь народ собрался у подножия Черной скалы. Каждый хотел помочь славному Беткилу, но кто бы отважился вскарабкаться на Черную скалу? Кто бы взобрался на ее острые уступы? Люди плакали, протягивали руки к Беткилу, молили всевышнего смилостивиться, не губить его...
Беткил собрал все свое мужество и громко, бодрым голосом крикнул односельчанам:
— Пусть спляшет моя невеста, хочу в последний раз насладиться ее пляской!
Тотчас образовали круг, и невеста Беткила сплясала свой танец.
Во второй раз крикнул Беткил:
— А теперь сестра моя пусть меня оплачет, хочу в последний раз услышать ее голос!
Маленькая девочка вышла в середину круга, села на обломок скалы и стала причитать. Какой скорб ный, надрывающий сердце голос оказался у сестры Беткила!
И в третий раз крикнул Беткил:
— А теперь хочу, чтобы весь народ плясал, на пляску всей моей деревни поглядеть хочу!
Мужчины взялись за руки и сплясали «шинаворгили». Рослые, крепкие, мужественные, в белых вой лочных шапках, они были подстать белым башням родной деревни... Держась за руки и слегка раскачи ваясь в ритм мелодии, пели стройно, приглушенными голосами.
— Хэ-э... хэ-э-эй! — в последний раз изо всей мочи крикнул Беткил.
Горы и скалы подхватили клич, перебрасывая от склона к склону, унесли кверху, к высоким вершинам, и затеряли и неприступных теснинах.
И поныне в горах раздастся порой неясный странный стон — то стон души отважного Беткила, который согрешил перед Дали, изменил ей и был так страшно наказан,— закончил сказ Антон.
— А что потом случилось с Беткилом?
— Что потом случилось? Рухнул Беткил в пропасть и разбился об острые гребни скал. Кровь его
