распространенное заблуждение. Наша группа глубоко изучила данное явление, прежде чем отправиться сюда. Сознание на Земле — человеческое, парачеловеческое, сознание квантовой сети — не объединено в единое целое. Взаимоотношения между землянами гораздо более тонкие и гибкие.
— Я знаю, знаю. Но все равно — что-то в этом роде существует. Я просто не в курсе, насколько далеко все зашло… То есть, э-э-э… Каких успехов они достигли в данной области.
— Именно это мы и пытаемся выяснить. Но я все больше подозреваю, что мы все равно не сможем адекватно воспринять полученную информацию.
Окума замолчал. Под скалами рокотал прибой, листва шелестела под порывами ветра, птичьи крики звучали все тише по мере того, как солнце опускалось к горизонту.
— В каком-то смысле мы, живущие среди звезд, чьи предки улетели с Земли и основали то, что считается новыми обществами, — все мы реликты, архаичные существа, — задумчиво сказал антрополог. — Мы придерживались прежнего, земного, образа жизни и мыслей, потому что привыкли к ним. Долгожительство, омоложения — это еще более усугубляло нашу изначальную консервативность, и наши дети вырастали такими же, как мы. В конце концов, к нашим услугам невероятно разнообразные, сверхмощные технологии и огромные — по старым человеческим меркам — возможности. Но то же самое можно сказать и об акулах в этом море. Они практически не изменились за многие миллионы лет. А в последнее тысячелетие они выжили только благодаря попустительству людей.
— Эй! — воскликнул Хебо. — Вы же не хотите сказать, что мы сейчас выживаем только благодаря попустительству землян?
— Нет-нет. Земля не представляет для нас угрозы. Жизнь на Земле — включая синтетическую и неорганическую — просто прошла мимо нас. У нее есть другие интересы помимо расселения во вселенной.
Хебо расслабился.
— Ну, может, что-то в этом и есть. Но послушайте, почему же тогда такой путь развития не коснулся ни одной из нечеловеческих рас?
— Они слишком на нас не похожи. Вы, наверное, лучше меня знаете, насколько их психология, инстинкты, побуждения, возможности отличаются от наших, человеческих. И насколько они отличаются друг от друга. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, сдается, наши взаимоотношения с негуманоидными расами проходят на весьма поверхностном уровне. Да, партнерство между человеком и нечеловеком возможно. Иногда человек даже воспринимает это партнерство как дружбу. Но как его воспринимает нечеловек? Понять это совершенно невозможно, как ни крути.
Хебо потер подбородок.
— М-мда, в чем-то вы правы. Вот раньше люди охотились с соколами или собаками…
Окума удивленно распахнул глаза.
— Правда? Когда это было?
— Еще до моего рождения. Но я родился достаточно давно и читал об этом, а еще видел исторические фильмы.
— Потрясающе! — выдохнул ученый. — Весь ваш долгий жизненный опыт наверняка просто поразителен.
Хебо вздохнул.
— Пожалуй, слишком долгий.
— Я с удовольствием послушаю рассказы о вашей жизни, — с искренним интересом сказал Окума.
Они разговаривали, пока небо не затянули тучи. Когда Хебо объяснил, почему вернулся на Землю, Окума заверил:
— Не сомневаюсь, в клинике к вам очень хорошо отнесутся. Не только с высоким профессионализмом, но и с пониманием, сочувствием и теплотой. Об этом свидетельствует количество их пациентов.
— Согласен, у них отличные интерактивные программы, — скептически заметил Хебо.
Окума покачал головой.
— Да, но я рассчитываю, что вами будут заниматься и настоящие живые люди — хотя бы потому, что вы заинтересуете их так же, как заинтересовали меня. И они наверняка будут испытывать по отношению к вам искренние чувства. Люди на нынешней Земле способны в любое мгновение переходить в любое эмоциональное состояние, по своему выбору. — После паузы ученый добавил: — Мне думается, именно поэтому они и кажутся нам такими чуждыми.
Наконец Хебо пожелал новому знакомому доброй ночи, и они разошлись по своим комнатам. В гостиничном номере Хебо мог создать любую, какую бы ему ни захотелось, виртуальную обстановку. Но ему хотелось только спать.
Однако заснуть ему удалось далеко не сразу. Он долго лежал и раздумывал — может, Предвестники пошли тем же путем, что и нынешние земляне, и именно поэтому их нигде не могут найти? А если его догадка справедлива, чем они могли теперь стать?
Конечно, если говорить строго по отношению к межзвездным пространствам, такого понятия, как «теперь», просто не существует. Хебо слышал об экспериментах с посылкой гиперпространственного сигнала в прошлое. Но никто не сумел разогнать космический корабль до такой скорости, чтобы временные изменения можно было зарегистрировать не только сверхчувствительной электроникой. Рассеивание и компенсация энергии в межзвездном пространстве, похоже, не позволят довести этот эксперимент до конца. Кроме того, разве в теории не сказано, что эффект будет иметь свои границы? Случайная временная петля… Невозможность переписать заново то, что уже написано Богом… Нет, пусть этим занимаются физики. А на практике, вернувшись домой, Хебо прожил столько же секунд, минут, дней и месяцев, сколько прожили люди, остававшиеся здесь. К тому же во время полетов он мог связаться с ними по гиперсвязи, если требовалось обсудить или решить какую-нибудь насущную проблему. И он вполне мог воспринимать своих собеседников так, будто они существовали «сейчас», в данный момент.
Предвестники напомнили ему о… Интересно, как там поживает Лисса Виндхолм? Славная девушка, надо признать…
10
Город Инга никогда полностью не засыпал. С наступлением темноты башни и движущиеся дорожки в центре вспыхивали огнями — здесь бурлила и кипела жизнь. В самый крупный на Асборге свободный город стремились не только обитатели всей планеты, но и те, кто жил за ее пределами.
Только портовый район на ночь затихал, суда и механизмы отдыхали до рассвета. Док окружали высокие отвесные стены, и сюда не проникал свет городских огней, зато хорошо были видны звезды в небе над заливом. Хотя самая большая из лун Асборга была на ущербе, на волнах переливалась и искрилась лунная дорожка. Сквозь свист западного ветра, пропитанного запахом морской соли и остывающих моторов, слышался ритмичный шум прибоя.
Гервард Вален остановился перед домом и сказал:
— Вот мы и пришли.
Интересно, его акцент стал более резким, потому что он смущался? Обычно он разговаривал на англи довольно бегло. В неярком свете Лисса увидела, как напряглись его мускулы под серым мундиром офицера «Комет Лайн».
— Я не рассчитывал, что будет уже так поздно. Если вы предпочитаете отложить нашу… э-э… беседу…
Лисса внимательно посмотрела на него. Высокий, очень стройный, с резкими чертами лица, характерными для его народа, ее спутник гладко брился и носил короткую стрижку, следуя моде Асборга. Его белокурые волосы поредели и потускнели, на лбу и щеках пролегли морщины — наверное, ему уже давно пора было пройти очередное омоложение. Лисса не решалась спросить, почему он откладывает эту процедуру. Глубоко посаженные глаза Валена, окруженные отчетливыми морщинками, оставались по-
