Глава десятая
Во многих милях от них дети следовали за проводником, которого им выделил Пак.
— А кто такой вампир? — спросила Корделия.
— Осторожней, — послышался впереди высокий пронзительный голос. — Здесь выпячивается корень. Можно споткнуться.
— О! Благодарю тебя, эльф! — Корделия приподняла юбки и осторожно перешагнула через корень, следуя за карликом в фут ростом, который их вел.
— Как не просто идти по лесу в темноте.
— Скоро ночь, — указал Фесс, — а вампиры активны по ночам. Мы должны уйти домой, а сюда вернуться днем, когда вампир спит в своей пещере.
Магнус нахмурился.
— Почему он так поступает?
— Потому что если на него упадут лучи солнца, он распадется в пыль, — Фесс резко поднял голову.
— О чем я говорю? Вампиры — это миф!
— Любой миф может стать материальным на Греймари, — напомнил ему Магнус. — Но ты не ответил Делии, Фесс. Кто такой вампир?
Фесс испустил поток белого шума и сообщил:
— Вампир, дети, это человек, который питается кровью других людей.
Корделия в ужасе застыла. Джеффри издал такой звук, словно его тошнит.
— Отвратительно, — еле-еле выдавил из себя Грегори, чуть позеленев.
— А почему другие позволяют ему жить? — спросил Магнус.
— Они не позволяют, Магнус. Когда люди узнают о существовании вампира, они обычно пытаются убить его — но чудовище нельзя убить по-настоящему, потому что оно уже не живет полной жизнью.
— Вампиры бессмертны? — спросил Магнус.
— Пока от них не избавятся — да. Вампира можно убить, вколотив ему в сердце деревянный кол и похоронив на перекрестке дорог. Или его нужно сжечь.
— А как же их души? — прошептала Корделия.
— Моя программа не разрешает строить гипотезы на духовные темы, Корделия.
— Значит, точного знания нет?
— Конечно, их души погибли! — воскликнул Джеффри. — Иначе как бы они стали убивать невинных людей?
— Не совсем убивать. Обычно за один прием вампир выпивает недостаточно крови, чтобы человек умер. Но после нескольких посещений вампира его жертва сама в свою очередь становится вампиром.
— Не может быть! — ахнула Корделия. — Значит, эта Арахна осудила девушку на то, чтобы та стала вампиром?
— Мы должны спасти ее! — решительно заявил Джеффри. — Или она уже стала подобной ему?
— Откуда нам знать? — задумчиво отозвался Магнус.
— Судя по литературе, по ее жизненной силе. Если она вяла и апатична, вампир еще питается ее кровью; но если она энергична и пылает алчностью, то сама наверняка стала вампиром.
— Тогда мы узнаем, когда увидим ее, — Магнус нахмурился. — Если сможем хоть что-нибудь увидеть при таком свете.
— Света будет достаточно, — буркнул эльф. Он развел папоротник и выдохнул: — Смотрите!
В сумерках показалась поляна перед утесом. В основании скалы зияла широкая трещина, образуя вход в пещеру семи футов высотой и четырех шириной, с полукруглой утоптанной площадкой перед входом и грудой мусора сбоку. Мусор в основном состоял из музыкальных камней, и поэтому по всей поляне разносились звуки музыки. Тяжелые басовые удары словно дергали за ноги девушки, которая танцевала перед пещерой. Она явно ступала не по своей воле, потому что лицо у нее было осунувшееся и бледное, а расслабленное и вялое тело еле шевелилось, слабо покачиваясь в ритме музыки. Ей было около шестнадцати лет, самый расцвет молодой жизни, но сейчас полузакрытые глаза выдавали ее слабость.
— Смотрите, — выдохнул Джеффри. — Ее горло! Дети смотрели, как зачарованные, испытывая жуткое отвращение, на несколько двойных ранок на горле девушки.
— Она апатична, — прошептал Фесс.
— Правда! — Корделия подняла голову. — Ей все безразлично! Она еще не стала вампиром!
— Значит, мы успеем ее спасти, — Магнус встал, целеустремленность окутала его словно плащом. — Пошли, братья, — и он сделал первый шаг на поляну.
— Осторожней, — предупредил эльф возле его лодыжки. — Когда совсем стемнеет, вампир выйдет.
— Я жду его с не меньшим голодом, — кровожадно отозвался Джеффри.
— Спрячься, эльф, — посоветовал Грегори, торопясь за братьями и сестрой.
— Само собой, спрячусь, — буркнул эльф. — Но будьте уверены, за вами следят не меньше двух десятков глаз из малого народца. И мы выйдем, как только вам потребуется помощь, — он попятился в траву и исчез.
Магнус подошел к девушке и склонил голову.
— Приветствую тебя, девушка. Меня зовут Магнус, и я хочу поговорить с тобой.
Девушка безразлично посмотрела на него и отвела взгляд. Больше она никак не показала, что заметила его.
— Дай мне попробовать, — Корделия встала перед Магнусом, в упор глядя на девушку. — Я Корделия. Подожди, поговори со мной!
Девушка слегка нахмурилась, взгляд ее чуть-чуть задержался на Корделии. Но тут же лицо ее снова разгладилось до полной безмятежности, и остекленелые глаза вновь уставились куда-то поверх головы Корделии.
— Ай-яй-яй! — пожурила Корделия. — Как невежливо! Неужели ты не можешь перестать танцевать хоть на несколько мгновений, чтобы поговорить?
— Сомневаюсь в этом, — Магнус подозвал Джеффри и Грегори. — Идите сюда, братья! Мы должны схватить ее и удержать на месте, только тогда сможем поговорить.
— Сделано! — бодро воскликнул Джеффри и, нырнув, уронил девушку.
— Не так! — Магнус подхватил девушку под руки и поднял ее. Наконец-то она осмысленно посмотрела ему в глаза, веки ее почти полностью раскрылись.
— Держу ее за ноги! — крикнул снизу Джеффри.
— А я за руки, — Магнус слегка наклонился вперед. — Ну, девушка! Как тебя зовут?
Девушка, не понимая, смотрела на него.
— Твое имя, — настаивал Магнус. — Как тебя зовут?
Она помигала и пробормотала:
— А что?
— Как это что! — взвилась Корделия. — Ты и это забыла?
Девушка недоуменно посмотрела на молодую колдунью. Снова помигала и ответила:
— Может быть. Это ничего.
— Ничего! — буквально взорвался Джеффри. — Твое имя — Ничего? Мы так и будем называть тебя — Ничего? «Эй, Ничего! Как дела?» «Отличный день, Ничего, не правда ли?» «Послушай, Ничего, давай…»
Джеффри! — Корделия пригвоздила его взглядом. — У бедной девушки хватает горя и без твоих…
— Никак нет, у меня нет горя, — девушка наморщила лоб. — Но ты очень грубый парень. И если хочешь знать, меня зовут Нан.
