Стайка подошла вплотную и привычно рассыпалась полукругом, отрезая Виктору и Ольге путь к отступлению. Впрочем, делали они это по привычке: по одному виду жертв было ясно, что ни бежать, ни сопротивляться они не будут.
Виктор затравленно огляделся: все молодые — самому старшему вряд ли исполнилось восемнадцать.
— Вот сигареты, ребята, — голос предательски дрогнул. — Возьмите.
Высокий чеченец вырвал у него пачку, закурил, предал дальше. Всё медленно, не сводя с них спокойных, ласково-садистких глаз.
— Хорошая у тебя сучка. Колян, сунул бы такой?
— А то! — засмеялся щуплый паренёк, поигрывая кастетом.
— Не надо! — сказал Виктор.
В глазах у него плыла серая пелена, стук сердца заглушал собственный голос, но он всё же сделал шаг вперёд, закрывая собой Ольгу.
— Не надо. Возьмите деньги, возьмите всё.
— Деньги — это хорошо, — усмехнулся Ваха. — Давай считать. Сколько такая сучка стоит — рублей сто? Каждому по два раза…. Эй, Санёк, посчитай!
— Почему по два? — возмутился Ахмед. — Я три хочу! А ещё в рот, вон у неё какие губки! Ваха, давай ей в рот дадим?
Мишка-Пузырь мечтательно улыбнулся, по подбородку побежала слюна.
Ольга схватила Виктора за плечо и тонко взвизгнула. Ваха довольно засмеялся.
— И в жопу можно. Прикинь, какая у неё жопа!
— Нет! — завизжала Ольга. — Нет, нет, нет! Витя!
— Ви-тя! — передразнил Санёк. — Витя, с тебя семь штук. Есть у тебя столько?
— Не надо, ребята! — повторил Виктор. — Будьте людьми!
— Ви-тя! — взвыл, вихляясь, Колян. — Ви-тю-ня!
— Не надо! — опять повторил Виктор, чувствуя, как сводит живот и влажнеет в брюках, и вдруг догадался. — Подождите, сейчас Руслан придёт. Руслан Галаев. Он на минутку отлучился, он сейчас…
— Да пошёл ты! — заорал Колян и замахнулся кастетом.
Почти ничего не видя, Виктор всё-таки уклонился и ударил паренька в нос. Отклониться от второго удара он уже не смог: кулак Вахи врезался ему в ухо, и свет в глазах померк совсем. Последнее, что он услышал, был пронзительный Ольгин визг и чей-то крик: «Заткни ей пасть!». Потом одновременно под ребром и в голове вспыхнула дикая боль, и Виктор упал.
Руслан прошёл по берегу мимо стены музыкального училища, миновал короткое пространство, где когда-то был овраг, протиснулся по узкой кромке вдоль забора. Ничего подходящего не попадалось, и Руслан пошёл дальше.
Колян встал, вытер кровь под носом. Хотел ткнуть мужика кастетом в затылок, но услышал Вахин приказ: «Заткни ей пасть!» Рванул девку за руку, оттащил к ограде и закрыл ей рот рукой. Девка оттолкнула руку и завизжала ещё громче. Ваха отвлёкся от упавшего мужика, бросил на Коляна дикий взгляд и выругался. Тот сразу всё понял, размахнулся и влепил сучке увесистую пощёчину. Голова у той дёрнулась, из разбитой губы побежала кровь. Колян ударил ещё раз и снова зажал ей рот. У девки по лицу текла тушь, она тряслась, как припадочная, но больше не вырывалась.
Забор кончился, и Руслан оказался в узком проёме, закрытом с трёх сторон. «Наконец!» — мелькнуло в голове, и он стал снимать заранее расстегнутый плащ. Уже сидя, он услышал далёкий визг и поморщился: «Вот же мерзкая баба!»
Виктор попытался подняться, получил удар ногой в лицо и снова упал. Вокруг него сгрудилось, мешая друг другу, шесть человек, удары ботинок сыпались один за другим, и каждый удар взрывался болью. Дикой болью. Во рту стало сладко от крови, брюки совсем промокли. Потом боль стала ощущаться слабее, а потом исчезла совсем. За мгновение до этого ему послышался такой знакомый, но совсем неуместный сейчас шелест листьев. Виктор улыбнулся и потерял сознание.
Колян сунул руку Ольге за пазуху, рванул платье. В руке оказалась золотая цепочка, и он быстро спрятал её в карман. Оглянулся — никто не видит — и громко закричал.
— Да харе вам! Сюда давай — смотри, какие у неё буфера!
— Щас! — отозвался Ваха, нанося очередной удар.
Стая была довольна: наконец-то удача улыбнулась им, и праздник прошёл не зря. Все шумно дышали, глаза возбуждённо горели. Первым от увлекательного занятия оторвался Санька: пинать мужика ему надоело, хотелось перейти к бабе. Оторвался, поднял голову и удивлённо осклабился.
— А это что ещё за козёл? Босиком!
Павел проснулся внезапно, отодвинул Анину руку и сел. В голове странно шумело: как будто шелестела листва. «Какие, на фиг, листья?» — спросонья подумал Павел. Листья зашумели сильней, и Павел вскочил. Что-то мешало. Он взглянул вниз: обута была только одна нога. Нагнулся поискать, бросил и быстро, как будто его кто-то толкал, пошёл к двери. По лестнице он уже бежал, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Выскочил из подъезда, поскользнулся, удержал равновесие и бросился налево, к выходу из двора. Тонкий носок сразу стал мокрым, но он уже не замечал ничего: только всё более тревожный шум листвы в голове. А когда перебежал дорогу и увидел в самом углу, у спуска к Сунже, шевелящуюся толпу, когда в этом шевелении мелькнула распростёртая на снегу фигурка, шум листвы уже стал не нужен. Павлик на ходу сбросил пиджак и помчался прямо в стремительно приближающуюся стаю.
Визг повторился. Руслан снова чертыхнулся, вспоминая недобрым Валькину жену. В принципе уже можно было бы возвращаться, но он не торопился — сидел и спокойно мыл руки в холодной воде. Внезапно чуть зашумело в голове. Зашумело как-то странно: как будто где-то шуршала листва. Руслан удивился, прислушался: листва шумела еле слышно. «Вот ерунда», — подумал Руслан, и шум прекратился. Но почему- то стало немного не по себе. Он встал, отряхнул руки и пошёл назад.
От стаи отделился один, обернулся, крикнул что-то про козла. Остальные продолжали пыхтеть и размахивать ногами.
— Эй! — крикнул Павлик, притормаживая. — Сюда!
Нога поехала, и Павел растянулся в снегу, попытался встать и упал снова. Стая оторвалась от неподвижного тела, увидела новый непонятно откуда взявшийся персонаж и на секунду замешкалась: персонаж вёл себя непривычно.
— Сюда! — поднялся Павел. — Зассали, суки?
Стая мгновенно пришла в себя и двинулась вперёд, привычно рассыпаясь полукольцом.
— Ты чо, клоун? — хохотнул коренастый плотный паренёк. — Жить надое…
Он оказался ближе всех, и Павлик встретил его двумя молниеносными ударами — в корпус и в голову. Коренастый рухнул, не издав ни звука. Тут же вперёд бросились ещё двое. Один взвизгнув, попытался ударить Павла ногой, на руке второго блеснул кастет. Павлик легко ушёл влево, ударил первого под подбородок, не давая упасть, схватил, ударил второй раз и толкнул навстречу второму. Тот автоматически отклонился, получил мощнейший прямой в лицо и растянулся на асфальте. Из разбитого носа на снег красно-чёрной струйкой хлынула кровь.
Атакующее полукольцо лишилось половины загонщиков и в недоумении замерло. Ваха быстро огляделся: сбоку без движения валялся Лом-Али с разбитым в кровь лицом, рядом корчился и скулил Санька. Зелим, правда, пытался встать, но было ясно, что боец из него уже никакой. Всё это за какие-то секунды сделал этот непонятно откуда появившийся козёл, и на мгновение Вахе стало не по себе. «Козёл» тем временем тоже остановился, оглядываясь, и Ваха рассмотрел его получше. Длинный мужик, даже, скорее, парень с непривычно длинными волосами. Явно русский. Белая рубашка со сбитым набок галстуком, одна нога обута, на другой только носок. Последнее подействовало на Ваху, как красная тряпка на быка, он даже заскрипел зубами.
— Колян! Сюда! — закричал Ваха, не оглядываясь, и вытащил нож.
Павел, пользуясь заминкой тоже огляделся. Трое, оставшиеся от стаи, его интересовали в последнюю очередь. Первым делом Пашка скосил глаза налево: Муха лежал у железной ограды, вокруг, на утоптанном снегу темнели пятна крови. И хотя фигурка в распахнутом пальто выглядела неподвижной, Павел сразу понял, что Виктор жив. Может быть, потому, что в голове опять зашуршала листва? Он посмотрел вперёд: у
