автомобилей. Отвернулся, подошёл к столу, потянулся было к внутренней связи, передумал и вытащил сотовый.

— Алло?

— Привет! — сказал Кулеев голосом, от которого когда-то таяли женские сердца. От одного голоса, а не от дорогой упаковки и золотых кредиток, как сейчас. — А не пойти ли нам сегодня куда-нибудь поужинать? Ты куда хочешь?

В трубке повисла удивлённая тишина, и Валентин довольно улыбнулся.

— Правда?.. Ты не шутишь?

— Да нет. Сидел вот и вдруг подумал: что-то давно мы не были нигде.

— Валя… — тихо сказала жена и опять надолго замолчала. — Валя….А что мне надеть? Хочешь, я новое платье надену, то, которое в Лондоне купили. Ты его ещё не видел. Или нет…

— Хорошо, хорошо, — перебил Валентин. — Ты сама выбери, ладно? Я вечером позвоню. Ну, всё, мне пора. Пока.

Кулеев захлопнул крышку мобильного и бросил его на девственно чистый стол. Запал прошел, и он с удивлением уставился на телефон.

Ну, и зачем он это сделал? Что за дурацкий порыв? Это всё воспоминания — почувствовал себя молодым, старый дурак. Расшевелил, понимаешь ли, психику, а она взяла и пригласила Ольгу в ресторан. Теперь придётся что-нибудь придумывать, оправдываться. Да, Кулеев, с твоей психикой не соскучишься — Ольгу в ресторан! Уж лучше бы тогда Вику пригласил. Хоть какой-то смысл. Да нет, тоже не то…

Валентин взял мобильник, полистал контакты и резко закрыл крышку. Номера телефона той, кого он очень хотел пригласить в ресторан, в справочнике не было.

Его там и не могло быть. А если б и был — разве теперь пригласишь?

Поздно вечером, отменив ужин под предлогом внезапной занятости, Валентин выключил свет и подошёл к окну.

На усталом, раздираемом городскими мегаваттами небе не светилось ни единой звезды.

Глава 3

Михеев ещё раз проверил написанное и нажал на «Enter». Замелькали зелёные квадратики загрузки, текст исчез из окна сообщений и через несколько секунд, завершив путешествие по лабиринтам всемирной сети, появился в блоге. Михеев довольно потянулся.

Текст получился замечательным.

На трёх страницах автор, скрывающийся под ником Ochevidec, едко, но аргументировано высмеивал кремлёвскую политику «умиротворения» Чечни. Ochevidec прошёлся и по беспрецедентным закачкам денег в республику, и по количеству «золотых медалистов», не умеющих даже грамотно написать заявление в институт, и по золотой чеченской молодёжи, устраивающей дебоши в российских городах на российские же деньги.

Автор не забыл ничего.

Особенно ему нравился заключительный пассаж.

«Сейчас, наверное, даже умственно неполноценным ясно, что Чечня добилась того, о чём мечтал её контуженый генерал-президент — фактической независимости. И что же значит для чеченцев независимость? Ясно что — возможность паразитировать на русском народе, не забывая при этом его же грабить и обворовывать. Да и что ещё может нация, находящаяся на стадии родоплеменных отношений? А ничего больше не может: законы исторического развития не знают исключений, и практически все народы через это проходили. Когда-то и наши предки жили разбоем и грабежом, устраивая постоянные разборки Царьграду. Вот только нормальные народы благополучно минуют эту стадию и начинают заниматься созиданием. А гордые вайнахи, утверждающие, что их культуре десятки тысяч лет, похоже, на этой стадии застряли навечно».

Михеев с удовольствием перечитал текст ещё раз, улыбнулся.

Хорошо!

Полюбовался на своё творение ещё немного, а затем сделал то, что за последние года два уже стало привычкой: открыл сайт своего бывшего друга. На чёрном фоне багрово-красным высветилась яркая надпись «Павел Тапаров», и медленно, словно раздумывая, начали открываться изображения.

Виктор Андреевич давно знал эти картинки наизусть, и всё равно каждый раз перехватывало дыхание, и он, как заворожённый, часами вглядывался в ожившую молодость.

Эх, Тапик, Тапик! Зачем ты только за это взялся? Зачем вытаскиваешь то, что никогда не вернуть? И где же ты был раньше?

Ты хорошо умеешь это делать, Тапа, да что там хорошо — отлично. Иногда, кажется, что ты знаешь все наши слабости, знаешь, за какую струну нужно дёрнуть. Знаешь и бессовестно этим пользуешься. Славы тебе захотелось, Тапа? Славы и денег? Не очень это на тебя похоже, но мало ли — может, и тебя, наконец, оставил дурацкий максимализм….Да и ладно, Тапик, я бы только порадовался за тебя, хотя ты вряд ли в это поверишь. Только порадовался…

Но вот зачем тебе это?!

Михеев резким движением прокрутил страницу и нервно ткнул в одну из картинок. Изображение увеличилось, заняло весь экран, и Виктор Андреевич привычно напрягся.

На переднем плане притаились двое: русский солдат и чеченский боевик. У обоих в руках снайперские винтовки, и оба, не задумываясь, готовы выстрелить. Два прицела сливаются в один, и ярким пятном виден в нём спокойный, даже беззаботный город. Смеются дети, счастливо улыбаются женщины, играет радуга на брызгах фонтанов. А вокруг — за пределами прицела — руины и торчащие, словно столбы, остатки деревьев.

Это же ложь! Вернее, полуправда, а это ещё хуже. Выходит, до войны всё было прекрасно, все были счастливы? Эх, Тапа! И как ты смеешь сравнивать русского солдата с чеченским бандитом? Значит, ты по- прежнему витаешь в облаках, пытаешься смотреть со стороны. Не выйдет, мой бывший друг, не получится у тебя остаться в стороне. Ведь оставаться в стороне — это всё равно, что перейти на другую сторону. А это уже не ошибка, Тапа. Это предательство.

— Витя! — крикнула от двери жена, Виктор вздрогнул и поспешно закрыл страницу. — Есть будешь?

— Есть? Нет, позже.

— Когда позже? Уже три часа за компьютером сидишь. Сколько можно?

— Ещё полчаса, Света, — примирительно попросил Виктор. — Полчаса — и я в твоём распоряжении.

— Полчаса… — пробурчала Света, взглянула на монитор и нахмурилась. — Ох, опять ты их дразнишь. А вдруг вычислят?

— Чечены? — небрежно спросил Виктор. — Не бойся, они храбрые, только когда толпой против одного.

— Ты говоришь так, будто я не из Грозного. Толпой….Сам-то веришь? Ладно — полчаса.

Виктор Андреевич проводил жену взглядом и отвернулся к монитору. Взялся за мышку, двинул курсор вверх и замер. В голове внезапно закружилось, комната исчезла, и Виктор Андреевич Михеев провалился в юность.

— Ты идёшь или нет? — насупился Витька. — Последний раз спрашиваю!

— Муха, ты уже третий раз это повторяешь, — засмеялся Павлик. — Отвали, не пойду.

— Почему?

— По кочану!

Витька оглянулся по сторонам, ища поддержки, но Валька смотрел в сторону, а остальные ждали, не скрывая нетерпения. Только невысокий и большеголовый Фима Геплер, по кличке Гвоздь, предпринял наивную попытку:

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату