– А разве есть другой выход?! Кому хочется ссориться с новым боссом в первый же день?
– Но могут же у людей быть свои дела!
– Остается объяснить это начальству. У него, видимо, свое мнение на этот счет, – грустно вздохнула Джоселин.
Аннабелл побледнела. Для нее явиться в офис в восемь часов было просто невозможно! Занятия у Эдди начинались в восемь, и, чтобы успеть к этому времени на работу, ей придется оставить его в семь тридцать. Она проглотила комок в горле.
Не каждая мать согласится работать каждый день. Но после долгих и мучительных раздумий Аннабелл на это решилась, несмотря на то, что должна была заменять сыну и мать и отца.
Каждый раз, когда она думала об Эдди, внутри у нее как будто все переворачивалось.
– Да что с тобой случилось? – удивленно спросила Джоселин, почувствовав ее напряжение.
– Ничего, все в порядке…
Никто из коллег не знал, что у Аннабелл есть ребенок. Устраиваясь на работу, она ничего не сказала Питеру Фергюссону о сыне. Аннабелл слишком хорошо понимала, что мать-одиночка с ее вечными проблемами никому не нужна. И только проработав в компании какое-то время, она узнала, что Фергюссон в этом отношении, был весьма старомоден. Но работа ей подходила идеально. К тому же Аннабелл чувствовала, что прекрасно справляется, и, несмотря на бессонные ночи из-за угрызений совести, она решила ничего никому не говорить. Аннабелл всегда была очень честной, но в данном случае ей пришлось пожертвовать своими принципами ради карьеры.
Ведь только имея хорошую работу, она могла обеспечить Эдди достойную жизнь. Потому, что на его отца и ее мужа, их бросившего, рассчитывать не приходилось.
Отец Эдди! Каждый раз, когда Аннабелл его вспоминала, она чувствовала, что не в силах побороть злость и обиду, переполнявшие ее. И, хотя она прекрасно понимала, что от этого плохо становится только ей, а вовсе не мерзавцу, разбившему ей сердце, она ничего не могла с собой поделать.
Теперь она уже начинала думать, что, пожалуй, без него им с Эдди было даже лучше. Несмотря на то, что они едва сводили концы с концами. Почти вся ее зарплата уходила на то, чтобы выплачивать задолженность по кредиту, который она взяла на покупку маленького домика в пригороде, а остававшихся денег только-только хватало на еду и самое необходимое.
Аннабелл предпочла бы сама воспитывать своего ребенка, но, увы, не могла себе этого позволить, и поэтому Эдди вынужден был ходить в детский сад. При мысли об этом Аннабелл стиснула зубы. Кому, как не ей, знать, каково это расти среди чужих людей и как важно для малыша, чтобы мама всегда была рядом. Она сама выросла без родителей. Но у Эдди-то есть мать! Вот только видит он ее редко: только по вечерам, когда она забирает его из садика, чтобы почти сразу уложить спать, да еще по выходным.
Как бы много ни приходилось ей работать, для сына у Аннабелл всегда оставались силы. И, казалось, мальчик чувствовал это: он никогда не жаловался на то, что ему уделяют мало времени.
В отношении карьеры перед ней открывались соблазнительные перспективы. Начальник их отдела через два года собирался выходить на пенсию, и Аннабелл втайне надеялась, что если она будет хорошо справляться, то Питер Фергюссон предложит именно ей занять эту должность. Тогда они с Эдди могли бы жить гораздо лучше.
Скоро Аннабелл исполняется двадцать пять лет, а Эдди пять. И пять лет, как она осталась одна, без…
Аннабелл заставила себя не думать об этом. Зачем зря переживать? Она не позволит каким-то ненужным воспоминаниям нарушить с таким трудом обретенное душевное равновесие.
Нужно всегда думать о настоящем и о будущем, а не о прошлом, в котором уже ничего нельзя изменить.
Возможно, смена руководства в компании помешает ее продвижению по карьерной лестнице, а может, напротив, откроет перед ней новые возможности. Размышляя об этом, Аннабелл изучала графики компании, прикидывая, как можно повысить эффективность работы.
Аннабелл стояла в дверях детского садика, в который ходил ее сын. Видя, как загорелись его глаза, когда он заметил ее и бросился навстречу, она почувствовала, что нежность заполнила все ее существо. Когда она обнимала его и крепко прижимала к себе, она чувствовала, что ради сына готова абсолютно на все.
Эдди уже привык оставаться в садике дольше других детей: мама всегда забирала его домой последним. Аннабелл чувствовала свою вину, но ничего не могла изменить: она работала в городе и дорога занимала уйму времени. Но она была непоколебимо уверена, что для Эдди во сто крат лучше жить за городом: только здесь ее сын мог почувствовать, что у него есть настоящий дом, настоящие друзья. Всего этого сама Аннабелл в детстве была лишена.
Она всегда мечтала, что, у ее детей будет настоящая семья, что все будет совсем иначе, чем было у нее самой.
Ведь ребенку так важно знать, что у него есть родители, которые его любят и которым он нужен. Что его действительно любят и он действительно нужен!
Вот уже пять лет…
Аннабелл вновь с горечью подумала, что ни одна женщина, имеющая хоть немного гордости и самоуважения, не позволила бы себе продолжать думать о мужчине, бросившем, ее пять лет назад. А ведь он клялся ей в любви, обещал, что они всегда будут вместе. Никому в своей жизни Аннабелл не доверяла так, как ему. Он стал ее первым мужчиной, отцом ее ребенка. И была уверена, что они с сыном будут окружены любовью и заботой, но эта ее уверенность рассыпалась в прах, когда он от них отказался. Неужели все то время, что они были вместе, он просто лгал ей, чтобы потом бросить, разбив ей сердце? Когда он ушел, Аннабелл понадобилось еще много времени, чтобы прийти в себя…
А ведь из-за него она поссорилась со своими родственниками: дядя с тетей категорически не одобрили ее выбора. Но ради любви Аннабелл была готова на любые жертвы, и ее ничуть не испугал тот факт, что, порвав с семьей, она лишилась наследства.
Нет, она вовсе не хотела, чтобы дядя с тетей воспитывали ее сына, да и вообще играли какую-либо роль в его жизни. Конечно, она всегда будет благодарна им за то, что они приняли ее в свою семью, когда она осталась сиротой. Но она всегда чувствовала, что они сделали это исключительно из чувства долга. А она всю жизнь страстно желала быть любимой, именно любимой!
– А Эдди уж было начал волноваться…
В словах воспитательницы слышался легкий упрек, и Аннабелл почувствовала себя неловко.
– Да, знаю… Но на дорогах были пробки, – попробовала оправдаться она.
– Ну да, конечно…
Воспитательница была полной пожилой женщиной. У нее самой уже были внуки, и она на удивление легко находила общий язык с детьми. Все воспитанники любили и уважали ее. Аннабелл уже сбилась со счета, сколько раз сынишка говорил ей:
– А вот Хелен сказала…
Через десять минут они уже были дома. Он стоял в самом центре деревушки, в удивительно живописном месте: прудик с утками, небольшой садик…
Уже сейчас было видно, что Эдди будет вылитый отец, когда вырастет: такой же высокий и статный, с темными вьющимися волосами. Жаль только, самого отца Эдди не помнил.
Аннабелл была убеждена, что отцу ее сына больше не должно быть места в их жизни. Эдди был покладистым мальчиком и не донимал Аннабелл расспросами о том, почему у него нет отца. Но у всех его друзей были и папы и мамы…
Аннабелл задумалась. Скоро сын наверняка захочет узнать больше. До сих пор ей удавалось отвечать на его вопросы, но ведь она не могла не заметить, какими глазами Эдди смотрит на то, как его лучший друг играет со своим отцом.
Все-таки он умный мальчик и уже многое понимает. И мучается от того, что у него, нет отца. Но Аннабелл прекрасно понимала, что невозможно заставить отца Эдди полюбить его, если тот сам отказался от мальчика, оставив их еще до его рождения.
Любовь вообще сложно понять, подумала Аннабелл с горечью. Почему он бросил ее, когда она так его
